Когда завидуют мертвым

Цормудян Сурен Сейранович

На улице усилился ветер, который гудел в пустых окнах и трепал знамена на крыше здания. Скрипели раскручиваемые ветром вертолетные лопасти четырех ветряных электрогенераторов, установленных на обоих крыльях здания. Николай поежился, прижимая к себе автомат. Они находились на втором этаже основания Дома Советов в длинном, тянущемся вдоль огромных окон помещении. Окна были от пола, и поэтому их заложили на полтора метра бетонными блоками и мешками с песком. Кроме команды из Надеждинска тут было еще полсотни вооруженных бойцов. Это несколько успокаивало.

Сложно было себе представить, какая сила сейчас кинется на них в атаку, но обилие изготовленных к шквальному огню стволов огнестрельного оружия вселяло уверенность в победе. Хотя воспоминания о висящей в карантинной комнате картине несколько отрезвляли воинственный пыл. Все-таки война — это в первую очередь смерть, а уж потом, быть может, победа.

— Слышь, Людоед, тебе не кажется, что эти отморозки действуют сообща? Может, они союз заключили? Как такое может быть? — Варяг толкнул Илью в плечо.

— История знала и более противоречивые и не поддающиеся логике союзы. Я не исключаю, что они объединились. И ничего удивительного. Есть кое-что, роднящее их между собой.

Людоед все-таки отказался от своего берета, который с удовольствием носил в помещении. Теперь на нем была черная кожаная ушанка, какие носили на флоте. И черная шинель без погон и со странными вышитыми надписями на обшлагах — «Got mit uns». Поверх шинели снова казачья портупея, на которой болталась самурайская катана с одной стороны и кобура — с другой.

— И что их роднит?

— Они уроды все.

— Дела плохи, если они объединились. — Варяг почесал бороду и поправил на лице защитные очки.

— Да ерунда. Если они объединились, значит, нам придется убить больше народу. Вот и вся разница.

Илья оскалился недобро и сменил шапку на выкрашенную в черный цвет армейскую каску с белой надписью: «Я ЛЮДОЕД! ПОСОЛИ СЕБЯ САМ!»

Стоявший рядом молодой боец нервно засмеялся.

— Людоеду только одно в жизни надо. Чтоб на него бежало как можно больше врагов, — сказал он.

— Кончай базар, — рыкнул на него Илья и подошел к высокому офицеру со снайперской винтовкой в руках и одноразовым гранатометом за спиной. На плечах его тулупа были нарисованы двуглавые орлы. Видимо, они говорили о генеральском звании.

— Что там казаки? — спросил он у офицера.

— Сидят по точкам. Ждут атаки. Отправили пластунов к «Ирбису» и к сталкерам. Может, подмога будет.

— Неплохо. Так, ну где там эти пионеры?! — крикнул Людоед в сторону ведущей к лестнице двери.

Оттуда показались пятеро мальчишек лет десяти или двенадцати. Николай с удивлением взглянул на них. Зачем здесь дети? У троих были как-то странно скрючены руки, и они прихрамывали. Васнецов видел уже такие симптомы в Надеждинске. Эти трое были больны рахитом, что неудивительно в тех условиях, в которых жили теперь люди.

— Так, мелкие, помните, чему я вас учил? Сейчас будет стрельба. Ползайте вдоль позиции и собирайте пустые магазины. Это будете делать вы трое. Вы все равно не сможете снаряжать

их патронами. Подаете магазины и ленты этим двум. А вы быстро, как только возможно, снаряжаете их патронами. Вон ящики. На тренировках вы показали неплохие результаты. Сейчас надо сделать это еще лучше. Ясно?!

— Так точно, — пропели тонкие и хриплые голоса детей.

Взглянув в дальний конец этого длинного помещения (или коридора?), Николай увидел, что и там появилась группа детей, которых кто-то так же инструктировал.

— Эй! — воскликнул Варяг. — Илья! В чем дело?! Зачем тут дети?!

— Это гавроши. Слыхал про Гавроша во Французскую революцию? Они будут обеспечивать нас боеприпасами. А это будет поддерживать интенсивность и темп стрельбы.

— Да ты в своем уме? Это же дети! Да еще и больные! Отправь их в подвал! Они же погибнуть могут!

— В такое время мы живем. — Илья равнодушно махнул рукой.

— Ну, ты натуральный людоед, мать твою!

Крест подошел к Варягу вплотную и пристально посмотрел своими злыми глазами в глаза искателя.

— Слышь, яхонтовый ты мой, ты кто вообще тут есть? Ты здесь никто и звать тебя никак. Понял? Сейчас будет бой во спасение ваших шкур, между прочим.

— Да я сейчас же пойду к тем уродам, что ультиматум вам ставили, и сдамся. Не хрен меня тут попрекать! Уж лучше, наверное, с ними, чем с тобой тут!

— Ну, вали, герой!

— Отставить! — рявкнул офицер со снайперской винтовкой. — Крест! Иди делом займись, чтоб тебя! Никто никуда не пойдет!

— Да не ори, генерал. Я доброволец. С меня взятки гладки, — досадливо бросил Людоед и направился к одной из множества дверей в обшарпанной стене.

С левого фланга послышался сдавленный крик одного из бойцов:

— Снайпер!

Все пригнулись, прячась за баррикады.

— Началось, — вздохнул космонавт Алексеев.

Где-то рядом о бетон лязгнула очередная пуля снайпера.

— Черт! Кто там высовывается! — крикнул генерал.

— Так это! Павел Васильевич! Нам же надо дать нашим стрелкам обнаружить его позицию! Вот я и высунулся на секунду! — ответил кто-то в стороне.

— Совсем дурак?! Шапку на прикладе подними!

— Так ведь там тоже не лох сидит. Что он, голову от манка не отличит?

— Ну и получишь пулю в тыкву! Я сказал манками его дразнить!

Где-то со стороны расстрелянного стадиона раздался хлопок, и стало слышно приближающееся с невероятной скоростью шипение. Затем грохот, который сотряс пол.

— Гранатомет, — сплюнул Варяг. — Как у них с оружием?

— Видно, они где-то склад откопали, если лупят из гранатомета просто по стенам, — пожал плечами генерал. — Ну, ничего. Богаче нас на боеприпасы в Москве один хрен никого нет.

Он отодвинул мешок с песком, за которым была небольшая бойница в бетонных плитах, и стал наблюдать через оптический прицел своей винтовки.

Еще два гранатометных выстрела ударили рядом.

— Черт! Кто-нибудь что-нибудь видит?