Когда завидуют мертвым
Шрифт:
— Илья прав, — кивнул Варяг, беря в руки записную книжку. — А ты мог и ошибиться. Насчет дяди, я имею в виду.
— Да нет тут никакой ошибки. У меня был дядя. И он был там…
Николай вздохнул и отвернулся, уставившись в смотровую щель за своей спиной. На самом деле он вовсе не собирался смотреть на что-то снаружи. Просто не хотел, чтобы Крест или Варяг видели его слезы.
23
Пикник на снегу
Спускающиеся на землю сумерки словно прижали к земле тяжелые свинцовые облака, неутомимо кружившие непроницаемым покровом
— Интересно, а где мы конкретно? — Варяг развернул карту. — Илья, давай покумекаем.
— А чего тут думать? — Крестуселся рядом с искателем. — Электросталь и Ногинск проехали. Они были южнее нашего пути. По правую руку. Вот. — Он ткнул пальцем в карту и провел воображаемую линию. — Там врезали капитально. Районы, насыщенные стратегическими объектами. Много «трехсоток» там располагалось. Кое-что замыкалось на систему ПРО Москвы.
— «С-триста»? Зенитные ракеты? — Яхонтов взглянул на Людоеда.
— Именно. И вроде даже «С-четыреста», «Триумф». Вот, скорее всего, они и были частью столичной противоракетной обороны. Конечно, многое они отбили, но на них напустили настоящий град. Да и сами, конечно… Тоже… Говорят, что даже некоторые полки стреляли зенитными ракетами со специальной боевой частью.
— С ядерной, что ли?
— Она самая. Одна ракета поражает большую площадь воздушного пространства и все, что там летит. Ну а какой ущерб себе?
— Ну, ладно. Это мы проехали те места. А теперь где мы все-таки?
— Так. Вот те истлевшие избушки, что мы видели справа пару часов назад, это, я так полагаю, пригороды Электрогорска были. Ну, значит, сейчас мы где-то тут. Уже во Владимирской области.
— Ну, если так, то мы немало проехали. Можно передохнуть.
— Даже нужно, — ухмыльнулся Крест. — Ладно. Может, помянем Андрея?
— Ты хвастал, что у тебя что-то есть, — кивнул Варяг.
— Именно. — Людоед порылся в своем рюкзаке и извлек оттуда бутылку коньяка.
— Ого! — Яхонтов покачал головой. — Неужели настоящий армянский коньяк?
— Ага, раскатал губу, — засмеялся Илья. — Был когда-то. Подарок от Армагена. Вы его знаете. Давно уже выпито. Сейчас тут настоящий термоядерный реагент.
— Чего?
— Да самогон это. А вот это видал? — Он показал банку соленых огурцов.
— Господи, откуда ты их взял? Сколько им лет?
— Не очкуй, Яхонтов, они в этом
Он поставил банку на свой ящик и откупорил бутылку. В салоне стал ощущаться резкий запах, который напомнил Николаю о вагоне на кордоне мародеров, где он убил Рану.
— У нас в Надеждинске попроще культуры выращивают. Морковку, картофель, свеклу, редис, лук, черемшу. С огурцами не вышло.
— А в конфедерации селекционеры просто чудеса творят. Весь город семена клянчит. Торговля там серьезная. Они только сталкерам с Лужников и «Ирбису» поставляют за символическую плату, в качестве союзнической помощи. Остальные за одно семечко один патрон дают. Правда, однажды отморозки какие-то вареные патроны за семена дали. Которыми стрелять нельзя. Ну, дорого это им обошлось!
— Как? Неужто воевали из-за этого?
— Сами нет. Снарядили меня. У меня старые связи с бандитами одного района. Те еще до ядрены бандитами были. С понятиями своими воровскими. Ну, короче, расклад такой. Я к ним. Дескать, фраера кинули при честном обмене. Устроите им замес, семена ваши. А я возьму причитающуюся плату за наш товар. Ну, вот и все. Сказано — сделано. Так-то вот. Эй, ребята, перебирайтесь к нам в кабину! — Людоед похлопал по окну, ведущему в водительский отсек.
— Другого повода для пьянки не нашли, да? — послышался резкий голос Алексеева.
Варяг и Крест переглянулись. Яхонтов пожал плечами.
— Юра, ты чего? — спросил он.
— Да ничего. Лишь бы жрать. Охрененно замечательный повод, — зло ответил космонавт.
— Ты не с той ноги встал, что ли? Или обозлился на меня за неудобные вопросы по поводу технических характеристик твоей машины? — произнес Людоед. В его тоне, в отличие от Яхонтова, слышалась не то угроза, не то злость.
— Да отстаньте вы от него, — тихо пробормотал Николай. — Вы же взрослые мужики, по полвека прожили. Неужели не понимаете, что для него значил Макаров после всего, что было?
— О, блаженный очнулся. — Крест взглянул на Васнецова. — Ты сам-то хоть будешь?
— Поесть поем. А пойло это не буду.
— Слышь, Варяг. — Илья толкнул искателя локтем. — Не уважает совсем. Есть нечего, блаженный. Это не еда. Это закуска.
— У меня свои запасы.
— Да ладно, Коля. Он шутит. — Варяг хлопнул по плечу Васнецова. — Ну, что там еще пишут в ежедневнике этом? Что там про однофамильца твоего?
— Это не однофамилец, а дядя, — упрямо проворчал Николай.
— Ну, пусть так. Так что еще пишут?
— Не знаю. Отпаривать надо. Дальше листы слипшиеся.
— Дай сюда. — Людоед протянул руку.
Васнецов нехотя отдал записную книжку. Крест достал из своего рюкзака небольшой прямоугольный металлический предмет. В нем были разрезы, делившие его на восемь лепестков. Илья выгнул их по очереди в разные стороны. Получилось что-то с четырьмя ножками, направленными вверх и вниз. Он поставил эту маленькую конструкцию на свой металлический ящик и установил в центр выгнутых вверх лепестков большую белую таблетку. Затем чиркнул спичкой, и эта странная таблетка загорелась синим пламенем.