Когнитивная симфония

Скумбриев Вадим

— Ну-у... — протянул Андрей. На этот раз он всё же попытался сформулировать в слова то, что в культуре Фрейи подразумевалось само собой, и это оказалось очень сложно. — Посидим, поболтаем в каком-нибудь ресторане. У нас так часто делают, чтобы познакомиться поближе.

— Нужно непременно идти в ресторан?

— Э... зависит от финансов, — тут Андрей вдруг понял, что у него совсем нет местной валюты. А значит, и заплатить за ужин он не сможет. Оставалось только надеяться, что на его обеспечение выделили хоть какую-то сумму — принять деньги от Ре он не согласился бы ни в коем случае.

Но Ре тут же развеяла его иллюзии.

— У нас нет денег, — сказала она.

— В смысле, на меня не выделили никакую сумму? Но...

— На Клэр нет денег, Эндрю. Вообще.

На этот раз Андрей остановился, переваривая услышанное. Не то чтобы это было совсем уж поразительно — в конце концов, на Фрейе тоже в первые годы не вводили деньги, потому что полным ходом шла колонизация, и все работали в прямом смысле за идею, получая лишь самое необходимое и не желая большего. Это потом, когда люди немного обжились и начали возникать отдельные конгломерации, возникла и потребность в валюте. Почему именно тогда — Андрей не знал, да никогда и не стремился узнать.

— Тогда ресторан... — начал было он и замолчал, ловя внезапную мысль. — Дай догадаюсь. Ресторанов у вас тоже нет.

— Ну да, — ничуть не смутилась Ре. — В них нет нужды.

— Ладно. В ресторан, значит, мы не пойдём. Куда тогда? Извини, но я здесь всё-таки ещё турист и не знаю ничего...

— Эндрю, мы живём — жили — буквально в разных мирах. Я не знаю ваших культурных правил. Но если тебя устроит вечерний чай в квартире, то я с удовольствием соглашусь, — она улыбнулась, и Андрей увидел что-то змеиное в этой улыбке. А может, он просто себя накручивает, вдруг мелькнуло в голове. Ведь могут быть исключения. Здесь же изолированное общество, вряд ли преступность вообще создаёт какие-то проблемы. Вот и берут в безопасники кого придётся.

Логично? Не очень. Интригующие записки ведь кто-то пишет.

— Горячо одобряю, — наконец ответил Андрей. — В конце концов, неважно, где ужинать, важен разговор и обстановка.

— То есть тебя интересует не еда?

— Не только еда.

— О! Ну, тогда поделишься со мной своими интересами.

— Обязательно. Надеюсь, они тебе понравятся.

— Надеешься? — быстрый взгляд из-под ресниц. Холодный, внимательный. — Я более чем уверена, что понравятся. Ты ведь столько всего можешь рассказать... и показать.

Слишком уж откровенно, подумал Андрей, и слишком навязчиво.

Всё-таки она переигрывает.

— Рассказывать буду только я? — спросил он.

— Ну почему же. У тебя наверняка накопился миллион вопросов.

— Только мне отказывались на них отвечать.

— Разумеется. Ты ведь не станешь, скажем, садиться за штурвал самолёта, если не умеешь управлять им? Это касается и любой другой сферы.

— Но вопросы...

— Вред от неправильных ответов не настолько очевиден, но он есть.

— Ладно, — сдался Андрей. — А если я расскажу что-нибудь не то?

— Я умею воспринимать информацию адекватно, Эндрю.

Тут она опять дала маху. Прямое, обрывающее диалог заявление слишком уж контрастировало с образом весёлой простоватой девицы, живо интересующейся инопланетником просто потому, что он красивый и загадочный. Оно куда больше соответствовало должности.

Притворялась она весьма умело. Просто, наверное, с театром на Клэр всё было так же плохо, как и с ресторанами. Нет нормальных учителей, да и публика не избалована настоящими актёрами, в отличие от Андрея. Работал на него и опыт межпланетных полётов — в космосе всегда все честны, потому что иначе там нельзя.

А ещё были движения, походка, всё то, что почти невозможно скрыть в течение долгого времени — то, что не смогла скрыть и Ре. Девушка двигалась плавно, точно пантера, шла почти бесшумно, несмотря на твёрдые армейские ботинки, и Андрей не сомневался, что под маской всё-таки скрывается настоящая ядовитая змея.

До была честной. Ре — нет.

Он пообещал себе быть осторожным и, наверное, попробовал бы отказаться от грядущей ночи, или, вернее, конца цикла, вот только это наверняка вызвало бы у сопровождающей подозрения. Что ж, лучше продолжать играть ничего не понимающего инопланетника, которому приятно общество красивой девушки. Тем более что, в сущности, играть ему не пришлось.

— Сюда, — Ре открыла перед ним дверь подъезда — тоже белую, с сигнальными полосами, как на военной базе. На Фрейе Андрея раздражала пёстрость мегаполисов, сам он предпочитал жить в уютном деревянном домике далеко за пределами городов, благо что работа не требовала ежедневных визитов в офис или на завод. Он любил природу, любил выбраться в джунгли фрейских тропиков и бескрайние леса умеренных поясов, а тут ничего такого не было вовсе. Ре отказалась рассказывать подробности, сославшись на незнание, но кое-что Андрей всё же из неё вытянул: биосфера тут была минимальной, и все растения вне ферм имели чёткие функции в проекте по терраформингу, который продолжался до сих пор. Лесами Клэр похвастаться не могла.

Город же блистал холодной одинаковостью, вызывая у Андрея чувство тоски.

Квартира оказалась маленькой, но уютной. Одна комната, минимум мебели, даже вместо кровати на полу лежал аккуратный мягкий матрац. Ничего удивительного, здесь наверняка дефицит материалов — нет древесины, нет угля, нет нефти, и приходится искать другие пути. Единственное овальное окно без балкона, санузел, ничем не отличавшийся от такого же в больнице, маленькая полуавтоматическая кухня, а больше ничего. Хотя, наверное, большего здесь и не требовалось.

Андрей разулся и прошёлся по комнате, чувствуя, как приятно щекочет ноги мохнатый коврик на полу. Запах, вдруг понял он. У квартиры не было никакого запаха, вообще. Так быть не должно.

— Нравится? — спросила Ре.

— Ещё бы. После ночёвок под открытым небом и больничной палаты это просто апартаменты-люкс.

Ре опять не поняла, и Андрею опять пришлось объяснять — на этот раз о том, что такое гостиницы и класс «люкс». Правда, теперь он попытался исподтишка проследить за мимикой собеседницы, и снова заподозрил её в игре «на зрителя». Сказать однозначно, действительно ли Ре не знала о гостиницах или валяла дурака, он так и не смог, но подозрения никуда не делись. А потом девушка явно показала, что объяснения надоели, и возразить было нечего.