Когнитивная симфония
Шрифт:
— Рассказывай, — велела девушка.
Много говорить ему не пришлось. Андрей коротко пересказал диалог с мужчиной в шлеме, не забыв упомянуть, что на нём был чёрно-белый комбез — Ре только вздохнула и велела продолжать. Солдаты и парень в смарт-очках оставили девушку равнодушной, пожалуй, единственное, что насторожило её, было заявление о попытке связи в будущем. Но и тут Ре только попросила уточнить слова собеседника, а своими предположениями делиться не стала.
— Что за болезни он имел в виду? — спросил Андрей. — Слушай, дорогая и любимая псевдо-подруга, я хочу ответов. Мне надоело чувствовать себя в этом мире слепым котёнком. Раз уж путь обратно для меня закрыт, не таскай нейросеть за байты, расскажи, что к чему.
Ре молчала.
— Не можешь? — угрюмо добавил пилот. — Или не хочешь?
— У любого поступка есть последствия, Эндрю. Ты обещаешь, что не будешь делать поспешных выводов?
— Могу. Я вообще никогда не тороплюсь в суждениях. Издержки профессии.
Тогда она заговорила.
Она говорила долго, подробно, так что возникающие вопросы угасали сами собой. Примерно на середине Андрей налил им чаю. К концу он совершенно забыл про так и оставшуюся нетронутой чашку, тщетно силясь понять, как этот странный мир вообще может существовать. Наверняка Ре не рассказала всего. Но ему пока хватило и этого.
Архитекторы прилетели на тогда ещё безжизненную Клэр сплочённой командой в сотню человек, мужчин и женщин, квалифицированных специалистов в генной инженерии, биологии, строительстве и во всём остальном, что могло бы пригодиться для колонии. Изначально предполагалось основать самодостаточный научный городок под куполом, а Клэр была выбрана как наиболее дружелюбная по своим параметрам планета из окружения ближайших звёзд. Сочетание низкой освещённости и парникового эффекта создавали приемлемые условия на поверхности, несмотря на долгие дни и ночи, магнитосфера Финна прикрывала Клэр невидимой вуалью, защищая атмосферу от солнечного ветра. Здесь даже была вода, пусть и очень немного по сравнению с Землёй или Фрейей.
А кроме того, сюда совсем не залетали чужие корабли. Никому не был интересен старый печальный Процион, лишённый пригодных для разработки планет. Идеальное убежище для кучки изгоев.
Затем один из ординаторов любопытства ради занялся исследованиями в области терраформирования. Он был инженером, и после установки первых инкубаторов получил много свободного времени — а такие люди не приспособлены сидеть без дела. Ординатор занялся тем, что подсознательно понимал с самого начала, тем, почему он выбрал именно эту планету-спутник — возможностью сделать из Клэр райский сад.
И любопытство дало свои плоды.
У людей почти не было ресурсов, зато имелся едва ли не самый универсальный инструмент из всех, когда-либо созданных цивилизацией — генная инженерия. Сначала в атмосферу Клэр раз за разом выбрасывались споры бактерий-микроаэрофилов, вырабатывавших кислород. Когда его концентрация повысилась, вслед за бактериями на поверхность отправились споры грибков и семена того самого фиолетового кустарника, сквозь заросли которого Андрей шёл в своё первое появление на Клэр. Все они тоже давали кислород и воду. Другие организмы связывали и разлагали метан и аммиак. Клэр превратилась в огромный химический завод, который с каждым днём обогащал атмосферу, и через несколько лет появились первые зоны, где теоретически можно было дышать человеку. А потом начали строить и город — на дне огромного кратера, где скапливался кислород и была вода.
Конечно, возникло множество проблем. Меньшей из них была проблема измерения времени — ничего не стоило придумать стандартный сверхцикл, который точно делился на двенадцать периодов и никак не зависел от орбитального движения планеты. Куда хуже оказались трудности с созданием плодородной почвы, с добычей ресурсов для роста города, с поддержкой изменений атмосферы, наконец. По сей день от силы двадцать процентов площади Клэр, в основном кратеры и долины, могли обеспечить пригодную для дыхания газовую смесь, а вне этих оазисов начиналась едва поросшая фиолетовым мхом пустыня. Диффузия постепенно выравнивала соотношение, но до полного формирования нужной атмосферы было ещё далеко. Оставались и следы аммиака — именно в такую газовую реку угодил Андрей, добравшись до башни Соль. За пределы города никто не выбирался без кислородной маски, хотя, насколько знала Ре, существовали и изгои, кочующие по пустоши. Правительство ими не интересовалось — хватало других проблем. В первую очередь серая, скучная, ничем не примечательная жизнь горожан, потому что летевшие сюда учёные не думали о создании общества, да и не умели толком его создавать.
Изменить планету оказалось куда легче, чем людей.
— Это пока мало кто замечает, потому что не с чем сравнивать. Да и мне тоже трудно понять — я ведь никогда не была на других планетах, в других социумах. Всё равно что читать про озон, а потом ощутить его вживую. Ни одна книга не расскажет, каков из себя запах озона. Его можно только почувствовать.
— И когда наступит коллапс?
— Не знаю. Точный прогноз тут невозможен, но люди начинают потихоньку задумываться. Твои Хирурги — это первое поколение. Ми и Ля — третье, они пока только приходят к тем же мыслям, да и то потому, что поумнее других. Но это не остановить.
— Зачем я вам нужен?
— Чтобы рассказать им правду. Помнишь, я просила отвечать на вопросы честно? Говорить нужно не только о прекрасном кино, книгах, музыке, обо всём том, чего нет у нас. Нужно сказать и о войне, напряжённости, преступлениях и катастрофах. Всего этого наши граждане тоже не знают.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
— И ты думаешь, они изменят мнение, когда услышат о наших пороках? — Андрей скривил губы.
— Вполне. Архитекторы продолжат политику изоляционизма — это решено. С твоей стороны я бы не противилась. Ты можешь стать причиной катастрофы, и если так и случится, я убью тебя. Делать этого совсем не хочется. Ты мне нравишься.
О да, подумал Андрей. Сначала про убийство сказал человек в шлеме — пилот деликатно не упомянул об этом факте, рассказывая всё Ре — а теперь и сама нота призналась, что сделает это. Он не сомневался, что так и будет. Но и легко сдаваться не собирался.
— Вот как? — спросил он. — Но ты всё равно отпускаешь меня на разговор с этими Хирургами, не зная, что конкретно я им скажу.
Ре пожала плечами и ловко забралась к нему на колени.
— Но ведь ты же постараешься, правда? — сладко пропела она, придвигаясь ближе к Андрею.
— На меня такие штучки не действуют, — усмехнулся пилот.
— Твоё тело считает иначе. Я очень хорошо это чувствую.
— Ты ведь понимаешь, что я думаю другим органом?
— Жаль, — вздохнула Ре, не спеша, впрочем, отодвигаться. — Серьёзно, меня устроило бы куда больше, окажись ты наивным пареньком из тех, которых в любой толпе девяносто пять из сотни, и который послушно сделал бы всё, что скажут, стоит только раздеться и эротично изогнуть губки. А так приходится идти на риск и объяснять тебе, к чему могут привести неверные действия, обращаясь уже к здравому смыслу.