Коготь дракона

Баумгертнер Ольга Гартвиновна

Он повел посохом. Листва взлетела с земли, закружилась алым вихрем и слиплась в четыре кресла. Эльф сел первым. Путники осторожно последовали за ним, опасаясь, что легкие конструкции вновь рассыплются.

— Я помню самое начало времен, — начал Дайин. — Невендаар был еще молод, и ничто не нарушало мира. До тех пор, пока ангелы не посеяли вражду среди людей и не началась война. До тех пор, пока глупый бог гномов не убил нашего создателя… О, светлая Солониэль! Она отдала всю себя за спасение своего возлюбленного, отправившись за сердцем Галеана к Солнцу, не пожалела своей красоты и души… Вам ведь известно, что много лет она пыталась оживить своего возлюбленного, и наконец ей это удалось.

— Но какой ценой, — мрачно обронил Белгор.

— Она отомстила Вотану. И это было справедливо. Когда Галеан ожил, эльфы воспряли духом. Они верили, что Галеан с Солониэль вернут мир в Невендаар. Но случилось иначе. Наш бог оказался

слаб, он отвернулся от Солониэль, не вынеся ее перевоплощения… И вновь народ эльфов охватила растерянность, а ожидаемая ими весна так и не наступила. И тогда самые отважные стали роптать. Они взывали к Галеану, умоляя его одуматься. Но он не отвечал на их молитвы. И тогда эти эльфы, видя, что Невендаар вновь погружается в пучину войны, отреклись от своего создателя. Они разрушили все святилища Галеану, оставив святилища Солониэль. И Галеан разгневался и проклял эльфов. Листья леса бунтовщиков окрасились в красно-пурпурный цвет, чтобы все обходили их стороной. Эльфам же Галеан сказал: «Вы обернулись к той, в которой больше не осталось жизни. Так пусть же и вас в жизни больше ничто не влечет!» И эльфы получили такой дар, который обернулся для них проклятием. Это было проклятое провиденье. Стоило такому эльфу увидеть своего сородича или любое другое разумное существо, он в один миг узнавал и его прошлое, и его будущее. Каждое такое существо становилось, как прочитанная книга, неинтересным. Лишь встретив других проклятых, провиденье отступало… Эльфы сначала не обращали внимания на этот дар, но потом они поняли всю тяжесть наказания Галеана. Наши сородичи, оставшиеся со своим богом, отвернулись от нас. Выходя за переделы Амарантового леса, эльфы быстро во всем разочаровывались. И жизнь в скором времени перестала их радовать, как и сказал Галеан. Многие из них, отчаявшись, покинули Амарантовый лес и ушли в сторону Алкмаара служить той, с которой наш создатель обошелся несправедливо. Другие медленно умирали, бессмертие обернулось медленным увяданием. Спустя столетия в Амарантовом лесу остался я один…

Путники в удивлении воззрились на Дайина.

— А как же лучники, которыми ты грозил нам? — воскликнул Гил.

— Их нет, юный имперец. Только пять кентавров и пять энтов служат мне…

— Совсем как в тех детских сказках, — пробормотал Белгор. — А ты такой же лжец, эльф, как и твой сын!

— Нет, — Дайин покачал головой. — Я вынужден был обмануть, чтобы поговорить с вами. Да и Эрин тоже вынужден лгать…

— Что-то я не заметил, что его донимали угрызения совести, — заметил Белгор. — Но продолжай же!

— Зачем? — вспылил Гил. — Нам надо нагнать Нордека. А его возьмем с собой пленником!

— Сядь, Гил. Нам надо выслушать до конца, — Белгор глянул на Дайина. — Уйти мы всегда успеем, а с Нордеком и стражами ничего не случится. Думаю, никто не будет поливать их кровью здешний лес.

— Я благодарен тебе, имперец. Ты мудр, — Дайин кивнул. — Итак, я остался в одиночестве. Но я был слишком упрям, чтобы позволить сломить меня этому чувству. Я все еще ждал восстановления справедливости. И верил, что когда-нибудь это произойдет. И вот однажды в моем лесе, спасаясь от инквизиции, оказалась эльфийка. Она была проклята одним из инквизиторов. Но как же я радовался этому — ведь мне не была известна ее судьба и я мог узнавать все от нее самой… В Амарантовом лесу она нашла укрытие. Мы подолгу беседовали. А потом произошло самое изумительное в моей жизни — мы полюбили друг друга. К сожалению, наше счастье длилось не долго. Проклятие убивало ее, и я ничего не мог с этим поделать. Но прежде чем она покинула мир Невендаара, у нас родился сын. Однако Галеан, видимо, не желал, чтобы я хоть сколько-нибудь был счастлив. Словно в насмешку надо мной судьба подарила мне сына, похожего на бога, от которого я отвернулся! Да, все эльфы немного похожи на своего создателя, но Эрин был как две капли воды похож на Галеана.

Астерет тихо вскрикнула. Так вот он, ответ! Неужели поэтому Мортис так стремилась завладеть эльфом? Дайин взглянул на провидицу и продолжил.

— Но я, вопреки воле Галеана, смирился с видом своего сына, и я любил его. Я лишь боялся, что проклятый дар передался и ему, ибо судьба сына оставалась от меня сокрытой. Я вывел его из Амарантового леса и спрашивал его об эльфах, попадавшихся на нашем пути. И он говорил, что знает о них все. Мои опасения оправдались — весь наш род был проклят. Я вернулся с сыном в Амарантовый лес, и отчаяние, которому я не поддавался, впервые завладело мной. Я помнил, как угасали эльфы, как мучительно они умирали. Но чтобы такая участь постигла моего мальчика! Пытаясь заглушить боль, я стал разговаривать с ним о лесе, об истории нашего народа. И вдруг понял, что тот проклятый дар нисколько не тяготит его. И он находит забавным, что в один миг ему открывается прошлое и будущее, как ларец с сокровищами. Он подрос, а потом стал часто уходить из Амарантового леса,

чтобы благодаря своему дару узнать о ком-либо еще. И все же он оставался одинок. До тех пор, пока судьба не послала ему Дэлиан. Границы Амарантового леса тогда подступали к самому побережью залива, что на юге от Леминеса. Эрин услышал звуки битвы и спустился с холма. Ему предстало страшное поле битвы. И он обнаружил лишь одну живую эльфийскую воительницу. Она была без сознания. Эрин коснулся ее и вдруг понял, что ее судьба сокрыта от него. Он отнес Дэлиан в Амарантовый лес, излечил от ран. Девушка поправилась и покорила сердце Эрина. Однако мы не знали, что за проклятие лежит на Дэлиан… Пойдемте, я вам покажу.

Дайин поднялся. Путники последовали за эльфом. Он прошел за древесный замок. Спустился немного по тропе. Они оказались на поляне. С одной стороны деревья были ярко-красные. А с другой — черные. Взглянув в центр поляны, они поняли почему. Это было святилище Солониэль. Однако алтарь треснул, а статуя наполовину была обезображена. Некогда прекрасную белую фигуру почти наполовину сменил черный скелет. Вместо половины лица — оскал черепа, одна половина туловища показывала лишенные плоти ребра, одна рука и одна нога — тоже принадлежали скелету.

— Это был последний алтарь Солониэль во всем Альянсе, — тихо сказал Дайин. — Но и он почти перестал существовать. Магия святилища наполняла силой этот лес. Но когда алтарь стал разрушаться, Амарантовый лес стал гибнуть.

— Это произошло тогда, когда Эрин стал поклоняться Мортис? — спросила Астерет.

— Эрин никогда не поклонялся Мортис, — нахмурился Дайин. — Он всегда поклонялся Солониэль.

— Но я видела, как он поклонялся в святилище Мортис! — воскликнула Астерет.

— Да, я знаю, — ответил Дайин. — Но, поклоняясь Мортис, в действительности он поклоняется Солониэль. Вместо ужасного облика Мортис он видит образ прекрасной светлой богини. Ты же видела ее дух…

Астерет задумалась. Но потом все же кивнула.

— Тогда кто же разрушил алтарь? — спросил Белгор.

— Дэлиан. Ее прокляла Мортис… В тот самом сражении Дэлиан воспользовалась запретным магическим артефактом. И с тех пор она ступила на путь служения Мортис. Обнаружив алтарь Солониэль в Амарантовом лесу, она стала молиться. Но, сама того не ведая, она молилась Мортис. Это изменило статую и святилище и стало губить лес. Но хуже всего было то, что Дэлиан все больше влекло в земли Алкмаара к своей повелительнице. И однажды она исчезла из Амарантового леса. Эрин долго тосковал по своей возлюбленной, надолго уходил к заливу и смотрел на берег, где начинались проклятые земли Алкмаара. Однажды он заснул там, задумавшись о том, как вернуть Дэлиан. Тогда его схватил черный дракон, прислуживающий Мортис, и унес его в Альзонию. Там Эрин предстал перед Мортис. И она предложила служить ей. Но Эрин отказался. Сказал, что готов служить только Солониэль. И если богиня позволит, он приложит все усилия, чтобы вернуть ее первоначальный облик. Но Мортис сказала, что это невозможно и что, если он откажется служить ей, мир измениться и погибнет. Если же он поможет Мортис, в награду она вернет ему Дэлиан. Ведь Дэлиан нашла амулет нежити и по неосторожности использовала его, таким образом став на пути поклонения богини Смерти. Обратной дороги нет — очень скоро Дэлиан перейдет грань жизни и полностью станет ее прислужницей. Только если Эрин согласится помочь, она освободит ее от проклятия. И Эрин согласился…

— И чего же хочет Мортис? — поинтересовался Белгор. — Ты читаешь наше прошлое эльф. Ты знаешь о наших предположениях. Так что же в действительности потребовала от Эрина богиня смерти?

— Вы знаете — жизнь небесной посланницы… — Дайин тяжело оперся на посох. — Только… не он должен это сделать. Он должен подговорить инквизитора…

— Ферре?

— Наверное…

— Разве тебе не известно?

— После того, как Эрин побывал в Алкмааре, он вернулся совсем на короткий срок в Амарантовый лес. И все мне рассказал. Я хотел удержать его и убедить отказаться от служения Мортис. Но он отказался. Сказал, что, коли нет обратной дороги, он попытается стать в итоге не прислужником Мортис, а Солониэль… Ибо даже сейчас считает, что служит светлой богине. И он отправился в столицу Империи, считая, что проклятый дар предвиденья поможет ему…

— Что ж, вот мы получили ответы на вопросы, — заметил Белгор. — Но что ты хочешь от нас?

— Я прошу — верните мне моего сына! Без него Амарантовый лес погибнет. Моих сил уже не хватает, чтобы вернуть в него жизнь. Когда последний лист почернеет, я тоже умру…

— Это невозможно, — Белгор покачал головой.

— Твой сын убил моего отца! — воскликнул Гил.

— Вы не понимаете — все зло, которое он вам причинил, его вынудила совершить Мортис!

— Знаешь, если этим оправдывать поступки каждого, — нахмурился Белгор. — Впрочем, мы в любом случае ничем не можем помочь ему. Ты сам сказал — благодаря дару, он знает наше будущее, а значит, знает, чего ждать от нас.