Коготь дракона
Шрифт:
Синие рыбьи глаза мерфолка уставились на эльфа.
— Я знаю, почему ты так думаешь, — протянул Офин. — Ты из тех безумцев-эльфов, отвернувшихся от Галеана и проклятых им и в итоге оставшихся без своего бога.
— Вы тоже оказались без своей богини, — заметил Эрин. — Но в отличие от нас вы никогда не пробовали ее вернуть.
— Потому что это невозможно.
— Возможно. Вместе с Солониэль вы утратили не только свою богиню — вы утратили веру. Но грядут перемены, Офин.
— О чем ты?
— Вы так глубоко
Офин вздрогнул и невольно отпрянул от берега. Стража его, встревожившись, направила мечи на эльфа. Опомнившись, Офин остановился.
— Ты видишь мою судьбу, проклятый эльф?
— Твою и всего твоего народа. Я вижу страшные молнии, пронизывающие водяную плоть озера, ударяющие в скалы. И вижу, как окончательно обваливается русло реки, погребая разлом и засыпая спасительный туннель…
— Твои молнии? — Бледно-голубые руки мерфолка легли на грудь, закрыв ее перепончатыми ладонями кракена.
Эрин дернул плечом и не ответил.
— Чего же ты хочешь от нас?
— Я хочу, чтобы вы вновь поклонялись Солониэль. Восстановили ее святилища, молились на ее алтарях. И передали это сородичам во всех морях.
— Это все?
— Нет. Вы должны подчиниться мне…
— Но ты!..
— В качестве доказательства своей преданности вы должны кое-что сделать прямо сейчас. По озерной тропе к горным воротам идет отряд имперцев. Уничтожьте его.
— Всех?
— Кого сможете — судьбой предначертано некоторым из них погибнуть в другом месте. И битву в Ущелье тысячи водопадов они запомнят до конца жизни… Так ты согласен, Офин?
— Ты говорил о переменах в Невендааре… Что это за перемены?
— На землю послана небесная дева. Ее цель — уничтожить мир.
На синем лице Офина промелькнули изумление и ужас.
— Но почему?
— Невендаар даже сейчас, погруженный в пучину войн, по-прежнему служит предметом зависти ангелов…
— Эти ангелы когда-то и осквернили своим низким чувством наш мир! — воскликнул мерфолк.
— Только вернув веру и возродив нашу богиню, мы сможем противостоять им.
Офин всмотрелся в лицо эльфа. Затем покорно склонил голову.
— Я сделаю, как ты хочешь. Как твое имя?
— Эрин. — Эльф протянул мерфолку гранатовое ожерелье. — Призовешь меня, когда понадоблюсь.
Офин принял ожерелье, прошипел что-то стражам, и все трое нырнули в глубину, вспенив хвостами водную гладь. Эрин поглядел, как исчезает, растворяется в черноте голубой свет колдовских факелов.
— Что ты в действительности видел в судьбе этого мерфолка? — спросил Джарус.
— То, что он подчинится. Мне лишь оставалось придумать, чем запугать его…
Дракон захрипел, и эльф понял, что Джарус так смеется.
— Меня
— Как раз наоборот, лишь после того как умер, я стал понимать шутки.
Эльф криво улыбнулся и достал из сумы мешочек с рунами.
— Что ж, сейчас мы тоже немного повеселимся…
Нордек, замыкая отряд, вместе с Барном тащил под руки шатавшегося от усталости старика-элементалиста.
— Уже совсем близко! — успокоил его капитан.
— Бросьте меня здесь! — ныл Верден.
Голова его опустилась на грудь и безвольно моталась из стороны в сторону, а борода, достающая до земли, мела речной песок.
— А вот и бросим к Бетрезену в озеро! — ругался Барн, и горячий пот катился по лицу стражника. — А то сами не доползем…
Барн насторожился. Откуда-то донесся странный переливчатый звук, набирающий силу и перекрывавший шум водопадов.
— Что это еще такое? — Нордек остановился.
Замер и весь отряд. Элементалист повис на плечах стражников, закрыв глаза и что-то бормоча себе под нос. Вдруг он смолк и прислушался. Глаза его широко распахнулись от страха.
— Это русалки! — воскликнул Верден. — Их пение…
Не успел он закончить, как звук усилился. В удивительных голосах словно смешались звуки ветра, плеск волн, чудный звон монет и поднятых с глубин сокровищ, чистые и сладострастные голоса дев. Барн высвободился из-под руки элементалиста и шагнул во тьму.
— Барн, вернись! — Белгор бросился вслед за стражником, сбил с ног. — Что делать, Верден?
— Залепить уши глиной!
— Но тогда мы не услышим друг друга! — Нордек выпустил элементалиста и склонился к земле. — Да тут одни камни и песок!
Белгор дал несколько пощечин Барну, приведя наконец усатого стражника в себя.
— Убираемся отсюда, пока они не зачаровали остальных!
Барн, побледневший, поднялся, вновь подхватил элементалиста, и отряд понесся прочь. Однако пение русалок не прекращалось и еще больше приблизилось. И вскоре у самого берега свет от посоха элементалиста осветил голубоватые фигуры. Русалки, опираясь руками о берег, высунулись из воды, выставив обнаженный торс, улыбаясь и призывно размахивая руками. Самый молодой стражник вдруг остановился и побежал к ним навстречу.
— Бигвил, стой! — крикнули одновременно Нордек и Белгор.
Но юноша уже прыгнул в озеро. Взметнулись в сапфировом свете покрытые чешуей хвосты, полетели брызги пены. Голова сиявшего от счастья Бигвила показалась над черной водой. Но скоро улыбка на его лице сменилась ужасом. Руки вынырнувших подле него русалок легли ему на плечи и голову и увлекли Бигвила под воду. К озеру метнулись остальные стражники.
— Стойте! — хрипло закричал Верден. — Ему уже ничем не помочь, они уволокли его на самое дно… Прочь отсюда!