Коко

Страуб Питер

– Никто и не спорит, – утешила ее Пэт.

– Ты не знаешь Майкла, – сказала Джуди. – Он хочет все это взять да и выкинуть. Мне кажется, он ненавидит Уэстерхолм. Он хочет бросить все и переехать жить в трущобы. Ему нравится посыпать голову пеплом. Он ненавидит все красивое.

– Он болен? – спросила Пэт. – Ты сказала что-то о горе и болезни.

– Война поселилась внутри него. Он носит в себе смерть, видит весь мир перевернутым. Единственный человек, который дорог ему здесь, это девочка, которая умирает от рака. Он носится с ней, достает ей книги, выдумывает разные предлоги, чтобы навестить ее. Все это ужасно, ведь он так заботится о ней, потому что девочка

умирает. Потому что она, как Робби. Наш милый Робби. – Джуди снова плакала. – Я тоже любила сына, но когда он умер, заставила себя забыть обо всем, сказала себе, что должна оставить это позади и жить дальше. О, боюсь, ты никогда не простишь мне, что я позволила себе так распуститься.

– Конечно же прощу, да здесь и прощать нечего. Ты расстроена. Уж не хочешь ли ты сказать, что Майкл страдает от какой-то болезни, связанной с Эйджент Оранж?

– Ты жила когда-нибудь с врачом? – Джуди нервно рассмеялась. – Если бы жила, то знала бы, что доктора невозможно заставить сходить к доктору. Майкл нездоров, но это все, что я знаю. Он и не думает сходить обследоваться. Он как какой-нибудь упрямый старик – ждет, пока само пройдет. Но я-то знаю, что это. Это Вьетнам! Это Я-Тук! Он проглотил Я-Тук, он разжевал его, он его выпил, как выпивают яд, и теперь все это пожирает его изнутри. Но Майкл предпочитает обвинять меня во всех своих проблемах. – Джуди сделала паузу и попыталась взять себя в руки. – И как будто всего этого мало, еще анонимные звонки. С тобой когда-нибудь бывало такое?

– Что-то было пару раз. И Гарри имел привычку звонить мне после того, как я заставила его съехать с моей квартиры. Он никогда не назывался, просто дышал и дышал в трубку, видимо надеясь, что во мне проснется жалость или что-нибудь в этом роде.

– Может, это Гарри звонит мне? – Джуди издала сдавленный звук, который, очевидно, должен был изображать смешок.

6

Всю дорогу к дому Пумо Мэгги преследовало предчувствие, что что-то не так. У самого выхода из метро ее окружила толпа подростков. Приплясывая, они кричали наперебой:

– Пойдем со мной, косоглазая малышка. Мы хорошо проведем время. Я покажу тебе, как это делается.

Они были всего-навсего изнывающими от безделья юнцами, которые боялись женщин, чтобы заговаривать с ними по одному, но Мэгги вдруг испугалась и не нашла ничего лучше, как поглубже засунуть руки в карманы, отвернуться и идти прямо вперед. Вокруг подростков висел в воздухе запах марихуаны. Где же Пумо? Почему он не отвечал на телефонные звонки? Один из подростков продолжал тараторить:

– Посмотри на меня, посмотри на меня, посмотри на меня!

Мэгги повернулась и одарила его таким взглядом, что парень даже попятился.

Остальные подростки шли за ней примерно с квартал, бормоча и выкрикивая что-то невразумительное. Стало очень холодно, ветер обжигал лицо Мэгги. Уличные фонари освещали тротуар зловещим желтым светом.

Мэгги требовалось время, чтобы обдумать предложение Генерала Она не должна отвергать его, не обдумав как следует, возможно, она вообще не должна отвергать его. Может быть, Генерала удастся уговорить согласиться, чтобы она поступила в медицинский колледж здесь в Нью-Йорке, если только ее примут в какой-нибудь из них Если Мэгги будет студенткой, у нее будет своя комната где-нибудь на Вашингтон Хейт в Бруклине; если она будет занята больше, чем пятеро владельцев ресторана, если Пумо увидит, что у нее своя жизнь что ж, тогда он не сможет винить ее в том, что приходится готовить самому.

Эти приятные

мысли вновь были прерваны беспокойным чувством. С другого конца квартала Мэгги заметила перед дверью какой-то странный серебристый свет. Она решила, что это кусок стекла или диск металла, который ожидает, пока его употребят по назначению строители. Сейчас Мэгги осознала наконец, что время слишком позднее для рабочих. И они наверняка не стали бы оставлять что-то на ночь на улице в этом районе.

Подойдя ближе к ресторану, Мэгги заметила, что входная дверь приоткрыта и свет изнутри падает на тротуар. Предчувствие неприятностей превратилось в колокол, бьющий тревогу в голове. Пумо не мог оставить дверь открытой. Мэгги прибавила шагу.

Взявшись рукой за дверь, она сказала себе, что если не Пумо оставил дверь открытой, то это должен был сделать кто-то другой. Она позвонила в звонок, соединяющий вход с квартирой Пумо и, едва услышав звук, тут же отдернула руку.

Несколько секунд Мэгги стояла в дверях, не зная, что делать. Затем она нажала на кнопку звонка, проведенного в ресторан, подумав, что возможно Винх уже дома. Она жала и жала на кнопку, но ничего не происходило. Винха дома не было.

За углом ресторана был телефон-автомат, и Мэгги уже двинулась к выходу, чтобы вызвать полицию. Но вдруг Пумо просто забыл запереть дверь и просто сидит теперь у себя наверху, мучимый очередным приступом черной меланхолии? Или это Дракула вернулась, чтобы вновь поживиться чем-то в квартире Тино? На Мэгги нахлынули воспоминания о том, как она нашла Пумо лежащим на простынях в лужах засохшей крови, и вновь подняла руку к звонку. На сей раз она звонила еще дольше, чем в ресторан, слушала, как переливаются трели за закрытой дверью.

– Посмотри-ка на эту бездельницу Мэгги. Держу пари, она кого-то выслеживает.

Оглянувшись, Мэгги увидела у себя за спиной Перри, своего друга из Ист Виллидж, который держал под мышкой большой черный портфель. Рядом с ним гримасничал Джулис. Оба парня, наверное! вывалились из здания напротив “Сайгона”, где находились офисы нескольких крупных картинных галерей. Наверняка решили вновь продавать свои картины.

–Давай шпионить вместе с ней, – предложил Джулис. – Все веселее, чем слушать, как обкладывают твою работу эти придурки из картинной галереи. – Перри был англичанином и его акцент постепенно передался Джулису.

– Думаю, что не возражал бы сейчас немного пошпионить, – сказал Перри. – А кто наш объект? Враг нации? Эрнст Ставро Блофельд? Постэкспрессионист?

– Я никого не выслеживаю, – сказала Мэгги. – Просто жду своего друга.

На секунду она задумалась, не попросить ли ребят подняться с ней в квартиру на антресолях. Но потом представила, как скорее всего поведет себя Перри, оказавшись в жилище Пумо, – пройдется по комнатам, сшибая все на своем пути, выпьет все, что найдет, и будет всячески оскорблять привычки и вкусы Пумо.

– Немного странный способ ждать, – ответил Перри. – Какого друга? Того, который бродил за нами по магазину в прошлом году? Такой противный старикашка с выпученными глазами.

– Это был не он, но один из его знакомых, – пояснила Мэгги.

– Пойдем с нами, – предложил Джулис. Это был шаг к восстановлению их былой дружбы. – Отнесем картины, а потом покажем тебе один новый клуб.

– Я не могу.

– Не можешь? – Перри удивленно поднял брови. – А мы, между прочим, никогда не убивали азиатских детишек ни на войне, ни просто так. – Он отвернулся от Мэгги и пошел прочь. Джулис последовал за ним, даже на посмотрев в ее сторону.