Коктейль ненависти

Бабкин Борис Николаевич

– Ого! – вышел из вагончика один омоновец. – Там золота три полные молочные фляги.

– Степанов мертв! – крикнул кто-то из будки. – Сердце, видно.

– Это плохо, – проворчал мужчина без маски, – одни трупы берем.

Москва

– Чего тебе, Тименко? – Подняв голову, Батин посмотрел на вошедшего в кабинет майора. Тот, понурившись, стоял молча. – Ты что, язык проглотил или…

– Вот, – майор положил на стол листок, – явка с повинной. Здесь названы все, кого я знаю.

Нас всех купил какой-то Мюллер. Кто он, не знаю. Я в девяносто восьмом по пьяному делу мальчишку сбил, беспризорника. За мной Нулер ехал. Он позвонил кому-то, и все, нашли виновного. Я начал поставлять Нулеру сведения о наркоперевозках. Иногда не выдавал информацию руководству. За всем этим стоит Мюллер. Он Нулера на убийстве взял. Нулер пристрелил хахаля своей любовницы. Я Мюллера ни разу не видел и не слышал, но он есть. Мне звонили какой-то Воин и женщина Кристина. Если информация была срочная, я сообщал Нулеру. Мюллер вчера через Воина передал, чтобы я затих. Я понял, что меня убьют.

– Мразь ты, Петр, – процедил Батин. – Почему ко мне пришел?

– У вас сын погиб. Я прошу – сделайте так, чтобы мою дочь не убили. И жену. Прошу вас, Иван Александрович, застрелите меня. – Подняв голову, Тименко посмотрел на держащего в руке пистолет Батина. – Я свой выброшу, и убейте. Там все написано, больше я ничего не знаю. Застрелиться не могу. Хотел, но не могу.

– Предавать, конечно, проще, – усмехнулся Батин.

– Зачем вы так, Иван Александрович?.. Вы мой учитель…

– Я тебя не учил, гнида, Родину продавать! – Генерал вскинул руку с ПМ.

Вбежавшая в кабинет Вика закрыла собой Тименко.

– Дура баба, – проворчал Иван Александрович, – хоть и капитан. Ствол у него забери, – сказал он вошедшему Осипову. – За семью не бойся. А сейчас думай, как на этого гада выйти. Мюллер. Скинхед, что ли? – Он стал читать чистосердечное признание.

– Иван Александрович, – подошла к столу Вика, – положите пистолет.

– Тоже правильно. – Он протянул ей ПМ.

В кабинет вошли двое и нацепили на Тименко наручники.

– Зря вы это, – проворчал Батин. – Хотя пусть видят, кто Родину продавал. – Отдав Вике листок в признанием, он кивнул на дверь. – Отнеси. А сколько тебе платили-то? – Тименко, не поднимая головы, молчал. – Уведите эту падаль! – махнул рукой генерал.

– Как они? – спросил Родионов.

– Все без сознания, – ответила врач.

– А посмотреть на Соколова можно?

– Вы его коллега?

– Так точно. Можно?

– У него в палате женщина. Утром приехала и сказала, что постоянно будет с ним. Ей разрешили. А вы можете…

– Доктор, если там его невеста, то не буду мешать. Вы номер моего сотового знаете. Если что, звоните в любое время, хорошо?

– Конечно. Но не забывайте приезжать на перевязку.

– А Димка выживет? Если можно, честно мне скажите.

– Да, и даже инвалидом не будет. Пули прошли навылет и ничего жизненно важного не задели. Но он потерял много крови, как и остальные.

– Ну ладно. Димка мой друг. В училище вместе поступили. В общем, по жизни рядом идем. И очень бы не хотелись…

– Все будет хорошо, – улыбнулась врач.

– А как

вас зовут?

– Любовь Андреевна.

– А меня Сергей. Вы замужем? – неожиданно спросил Родионов и покраснел.

– Нет, – засмеялась Люба. – Развелась два года назад. Сейчас удивляюсь, как его терпела. Жалела, наверное. Знаете, есть такой тип мужчин – неудачник. И не потому, что ему не везет. Такие сами создают себе трудности, а потом ищут виноватых. Наверное, «скорая помощь» была моим опасением.

– Я позвоню вам, можно? – спросил Сергей.

– Я сама вам позвоню, – улыбаясь пообещала она.

– Парковая улица, дом двенадцать, – сказал Воин двоим парням. – Вот ее фотография. – Надеюсь, еще не поменяли ей рожу. Найдите в любом случае. И запомните – надо узнать, где она спрятала документы. Я пойду с вами, – в конце концов решил он. – Надеюсь, вы так же хороши…

– Мы тебя не разочаруем, – ответил мускулистый брюнет.

* * *

– Как тебе здесь? – спросил вошедший в палату врач.

– А ты был прав насчет Светы, – сказала Кристина. – У нас размеры одинаковые и лица почти похожи. Только глаза и нос, ну еще…

– Через десять дней ты будешь Светланой Курковой. Она на свете одна-одинешенька, родственников нет. Везет тебе.

– Но ее надо будет убрать.

– Как я понял, для тебя это не проблема. Но аванс я бы не против получить сейчас.

– Послушай, Кузин, сначала стулья, потом деньги.

– Но я рискую, держа тебя в своей клинике. Поэтому хотел бы получить аванс. Как я понял, тебя разыскивает милиция и…

– Пяти тысяч евро сейчас тебе хватит?

– Мы не обговаривали полную сумму, – напомнил он. – Что ты скажешь, если я назову сумму в сто тысяч? Разумеется…

– Тридцать, не считая аванса.

– Хорошо. Сегодня сделаем замеры, сдашь кровь. Потом небольшая косметическая операция, и через две недели ты начнешь новую жизнь. У тебя красивые ноги, но я заметил, что ты не снимаешь носки. Почему? У тебя больные ногти или…

– Просто не хочу. И не советую тебе снять их с меня, одного это уже погубило.

– Андрей Павлович! – послышался громкий крик.

Врач метнулся к двери, но от сильного удара в лоб отлетел назад. Вскочившая Кристина, взвизгнув, бросилась к сумочке и выхватила пистолет. Вбежавшему первым парню пуля попала в горло. Второй и Воин выстрелили одновременно. Пули отбросили Кристину в угол.

– Стоять! – раздался громкий крик.

Воин, повернувшись, дважды выстрелил, но после короткой автоматной очереди упал.

– Сдаюсь! – бросив пистолет, закричал парень.

Его сбили с ног двое в штатском.

* * *

– Раньше не могли доложить, – недовольно поинтересовался генерал-лейтенант. – Ведь ясно было, что адрес клиники сообщили в Москву, нашли в записной книжке Арвида Толинскиса. Ну что там? – спросил он вошедшего Батина.

– Три трупа. Кстати, один из них наш старый знакомый – Линк. Странно, он же убит в две тысячи пятом в…

– Нашел! – В кабинет вбежал возбужденный Федькин. – Нашел! – Он положил на стол папку. – Здесь собрано все, начиная с девяносто пятого.