Кольца Афродиты

Сидя перед пылающим камином, Безумный Монах из Монкреста предавался печальным размышлениям.

Казалось, он стоит у самого колодца и смотрит в глубокие темные воды меланхолии. Он пока еще не погрузился в эти глубины, но чувствовал, что душевное равновесие может очень скоро его покинуть.

Много лет он противился

искушению предаваться мрачным мыслям. Занятия науками, а также необходимость воспитывать весьма бойких, растущих без матери сыновей привели его к убеждению, что внимание следует концентрировать на более важных вещах.

Однако полтора месяца назад его наследник Карлтон и младший сын Уильям отправились в турне на континент в сопровождении их старого наставника.

Безумный Монах был поражен тем, какими опустевшими стали старинные залы аббатства Монкрест. Он остался один, если не считать верных слуг и громадного пса по кличке Эльф. Он знал, что, когда Карлтон и Уильям приедут домой, к прошлому возврата не будет. Сыновьям было соответственно девятнадцать и семнадцать лет, и они стояли на пороге зрелости. Это были сильные, умные, независимые молодые орлы, готовые отправиться в самостоятельный полет.

Он знал, что склонность предаваться мрачным мыслям у него в крови и пришла от предков — длинной цепочки людей, которые носили титул графа Монкреста до него. Когда-то давно один из них заработал злосчастное прозвище, распространившееся на все последующие поколения, — Безумные Монахи.

Лежащий перед камином громадный пес пошевелился, словно почувствовав беспокойство хозяина. Он приподнял массивную голову и уставился на Лео Дрейка.

— Все дело в буре. Эльф. Атмосфера заряжена электричеством. А это оказывает неблагоприятное воздействие на человека с таким темпераментом, как у меня.

Казалось, Эльф не был полностью удовлетворен объяснениями хозяина, однако все же опустил голову и положил ее на огромные лапы. На широком кожаном ошейнике тускло поблескивали металлические кнопки.

Внимание Лео привлекли серебристые пучки волос вокруг носа Эльфа. Недавно похожего оттенка волосы он обнаружил в своей шевелюре, когда брился перед зеркалом.

— Как ты думаешь. Эльф, мы с тобой стареем?

Эльф презрительно проигнорировал эту реплику. Он даже не стал открывать глаза.

— Ну и слава Богу. Ты меня успокоил. — Лео взял со стола стакан с остатками бренди и сделал глоток. — А то я на какой-то момент слегка огорчился.

За окном свирепо выл ветер. Вот уже несколько часов он зло набрасывался на каменные стены старинного аббатства, в котором до этого жило несколько поколений Безумных Монахов. Время от времени сверкали далекие молнии, освещая библиотеку какими-то мертвенными вспышками, однако худшее было позади. Разгул стихии шел на убыль.

Лео вынужден был констатировать, что в последнее время исследования тайн древних цивилизаций не в силах отвлечь его от мрачных вод темного колодца меланхолии.

— Проблема может оказаться гораздо более серьезной, Эльф. Возможно, нам снова следует заняться охотой.

Эльф ударил хвостом по полу, выражая полное согласие с предложением хозяина.

— К сожалению, в наших краях в последнее время не встречается интересная дичь. — Лео снова глотнул бренди. — Однако мне необходимо придумать какое-нибудь развлечение, иначе я могу кончить так, как некий персонаж в одном из леденящих кровь романов, которыми заполнены сейчас все библиотеки.

Эльф повел ухом. Лео подозревал, что пес даже меньше его интересовался романами ужасов.

— Я сейчас и сам могу ходить ночью пустынными комнатами, в которых водится паутина по углам, выискивать призраки и привидения, которые прячутся в тени. И мечтать, как в мои руки попадает прекрасная и беспомощная героиня.

Впрочем, мысль о прекрасной и беспомощной героине, Попадающей в его объятия, нисколько не улучшила его настроения. Дело в том, что уже в течение весьма длительного времени в его объятиях не было ни беспомощной, ни какой-либо иной женщины.

Возможно, что именно это печальное обстоятельство и было причиной его нынешнего беспокойства.

Он посмотрел на забитые книгами полки. Ничто его сейчас не интересовало. Похоже, тоска пронзила его до самых печенок. Лео решил, что не мешает наполнить стакан новой порцией бренди.

Эльф снова поднял голову. Но на сей раз его взгляд обратился не к Лео, а к окну.

— Что, беспокоит буря? Тебе доводилось видеть грозы и похлеще этой.

Эльф проигнорировал слова хозяина. — Он легко поднялся на ноги и на несколько секунд замер. Затем направился по толстому ковру к окну. Его громадные лапы не производили при этом ни малейшего шума.

Увидев, как насторожился пес, Лео нахмурился. Кто-то приближался к аббатству. И это в середине ночи. В разгар разгулявшейся весенней грозы.

— Невероятно, — сказал Лео. — Кто мог осмелиться приехать ко мне без приглашения? А я никому его не посылал с тех пор, как месяц назад согласился принять этого идиота Гилмартина.

Он поморщился при воспоминании о том коротком визите. Чарльз Гилмартин мнил себя ученым, но на поверку оказался шарлатаном и дураком. Лео не переносил подобных типов. Он не желал тратить попусту время на разговоры с ними.

Новая, еще более отдаленная вспышка молнии осветила ночное небо. За этим последовал — нет, вовсе не гром, а приглушенный стук колес экипажа о каменную дорожку переднего дворика.

Кто-то имел дерзость появиться без предупреждения в аббатстве.

— Черт побери! — Лео поднял графин и плеснул бренди в стакан. — Кто бы это ни был, он наверняка хочет, чтобы я предоставил ему на ночь убежище, Эльф.

Эльф молча смотрел в окно.

— Финч от него отделается!

Финч появился в аббатстве, когда Лео был мальчишкой, и за годы службы в доме ему пришлось научиться отделываться от непрошеных гостей. Монкрестская легенда гласила, что Безумные Монахи славились своей негостеприимностью, и в этом была большая доля истины. У хозяев аббатства существовала многовековая традиция избегать тех, кто мог им наскучить. И поэтому они стояли как бы в стороне от богатой событиями светской жизни.