Кольца вероятности
Шрифт:
По вполне понятным причинам было бы весьма затруднительно испробовать это умение на практике, да и не хотел я этого делать, но зато теперь знал, что при желании могу устроить внезапный инфаркт у какого-нибудь недоброжелателя. Правда, для этого нужно было, чтобы он находился в прямой видимости и не далее десяти метров от меня. И даже тогда после такого фокуса я три дня не смог бы таскать ноги.
В общем, пистолет в кобуре представлялся мне более удобным средством. Особенно если учесть, что с помощью кольца я мог подстрелить муху на лету. Но сама возможность убивать мыслью впечатляла.
Другой
С простых черно-белых снимков на меня смотрел выглядевший значительно моложе, чем сейчас, Рональд Астон. Немного хмурилась юная девушка по имени Сесил Гротт. Поджав губы и угрюмо смотря в бесконечность, застыл на снимке Роман Долышев. Фотографии Шимусенко и Рогожкина в альбоме отсутствовали. Я подумал, что они, должно быть, вступили в ряды носящих кольца уже после того, как увидел свет этот альбом. Новички то есть...
Но что-то тут не вязалось. Рогожкин как-то говорил мне, что кольцам стараются подбирать только молодых и сильных хозяев. Тогда как же получилось так, что он сам... и Михаил... и еще бог знает кто... А Долышев! По словам Федора в момент изготовления снимка ему должно быть около тридцати лет, но выглядел он на все пятьдесят... А вот эти цифры, наверное, являются датами принятия колец?.. А вот это даты рождения?! Господи!!!
Окончательно запутавшись в своих размышлениях и пребывая в каком-то полуиспуганном состоянии, я обратился с вопросом к тому самому подполковнику, который учил меня обращаться с оружием. Тот коротко обругал меня и посоветовал не совать нос в дела, не соответствующие уровню доступа «У-2». Наверное, мне следовало так и поступить, но я только пожал плечами и продолжал искать пути к решению этой немаловажной для меня проблемы. Я должен был узнать правду.
Наверное, я мог бы обратиться к Михаилу, но того, как всегда, не было. И я решил спросить у единственного, кроме Шимусенко, человека, которому более-менее доверял. Я подловил врача в коридоре, когда он возвращался в свою комнату, и категорически потребовал разъяснений, ткнув пальцем в испугавшие меня цифры. Зря я так поступил. Все же неведение было бы гораздо полезнее для моего рассудка.
Он долго смотрел на меня, а потом вдруг как-то обмяк.
– Наверное, ты должен знать, хотя это явно превышает твой нынешний статус... В общем-то все дело в том, что кольцо ускоряет естественные процессы старения. Оно буквально выпивает жизненные силы, пожирает душу, хотя мне, как врачу, пожалуй, не следует так говорить, но... других слов я подобрать не могу. Этот кусочек металла опровергает все то, чему меня учили в медицинской академии... Знаешь, с некоторых пор я стал верить в Бога, потому что убедился в существовании души.
Я молчал, не понимая, куда он клонит, но уже предчувствуя, что для меня его слова будут означать катастрофу.
– С точки зрения церкви, кольца – величайшее зло, сама суть греха, порождение Сатаны. Знаешь, как их раньше именовали? Глаза Дьявола. И, возможно, по справедливости. Кольцо губит душу того, кому помогает обрести невероятную власть. Посмотри на эту фотографию. – Он перевернул несколько страниц и ткнул пальцем в немного нахмурившееся лицо Сесил. – Десятилетие назад ей можно было дать лет двадцать пять, не больше, а кто она сейчас? Старая, тощая как былинка женщина с вечно угрюмым выражением лица и тяжелейшей стадией рака легких. А Михаил?! Знаешь, сколько ему лет? Двадцать девять! А здоровье у него уже ни к черту. Сейчас он держится только за счет того, что накачивает себя лекарствами. Но я осматривал его и знаю, что долго так продолжаться не может. Организм не выдержит...
Я наконец-то обрел дар речи. Правда, только частично.
– Подожди, это значит, что... Старики... Астон... А я? И я тоже?..
– И Астон, и ты, и Михаил. Кольцо гложет вас изнутри. Прости, но на тебя я бы не поставил. Мало кто из тех, кто принимает силу кольца вероятности, живет после этого больше пятнадцати лет. Астон – это уже исключение. И Долышев. Тот вообще – уникальный случай, за всю историю Братства никогда не было ничего подобного. Иногда я думаю, что это знак свыше...
Да что он заладил со своим Долышевым?! Меня сейчас волнует нечто совсем иное. Я сам!
– Значит, я умру? Так? Значит, кольцо убьет меня? Так? Когда? Сколько у меня времени? Что мне делать? Как снять эту железяку? – Я медленно впадал в панику, не видя выхода из сложившегося положения. Мысли с бешеной скоростью мчались по кругу.
– Не знаю. Я не знаю... В любом случае, ты можешь рассчитывать на то, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти твою жизнь.
– Сколько? Сколько еще? Только скажи мне правду!
Он печально посмотрел на меня. Так, как смотрят на тяжелобольного или умирающего.
– Мне жаль, что ты столкнулся с этим. Все те, кто проходит посвящение для того, чтобы в будущем принять кольцо, знают, на что идут. Они готовятся к этому всю свою жизнь с самых малых лет. Но ты... Ты попал в этот порочный круг случайно. И мне жаль...
Я схватил его за грудки.
– Скажи! Скажи мне правду. – Видимо, в этот момент я был готов на все, хотя сам не осознавал этого. Перед глазами плыл какой-то туман. Из головы внезапно исчезли все до единой мысли. И только кольцо на левом запястье напоминало о себе пульсирующей болью и свинцовой тяжестью.
Пожилой доктор вздрогнул и попытался отступить, но я удержал его:
– Скажи, сколько мне еще осталось?
– Лет десять... Возможно, пятнадцать. Больше не живет никто.
Десять или пятнадцать лет... Я оттолкнул откровенно испуганного врача с дороги и широченными шагами взлетел вверх по лестнице, переступая сразу через три ступеньки. Десять лет...
Трясущимися руками я долго никак не мог вставить ключ в замок и открыть дверь в мою комнатушку. В конце концов мое терпение истощилось. Я возненавидел эту дверь. Я возненавидел ее так, как будто это она виновата во всех моих злоключениях.