Кольцо Харона
Шрифт:
Макджилликатти с хищным видом облизал губы.
— Черт, хотел бы я знать, как они это сделали! Но раз они научились так умело обращаться с гравитационными полями, то до настоящего управления гравитацией осталось несколько шагов…
— На эти шаги уйдет еще лет сто, — заметила Марсия. — Могу побиться об заклад: гравитационные волны еще очень и очень долго останутся бесполезной игрушкой.
— Может быть, и игрушкой, — ответил Макджилликатти. — Только очень полезной. Гравитационные волны позволят по-новому взглянуть на Вселенную. Стоит правильно настроить волны, и можно будет с их помощью прощупать внутренности
— Для гравитологов, надо полагать, — уточнила Ченло. — Пирог-то все меньше. Как вы думаете, что произойдет с нашим бюджетом, если у этого Кольца разгорится аппетит? Если мы хотим получить хоть какие-то гроши, надо придумать, как подключиться к этим опытам с гравитацией.
Марсия взглянула на часы.
— Осталось восемь минут. Потом они направят луч на Землю.
Она следила за экранами и думала: «Интересно, как теперь изменится наш мир?»
Когда гравитационный луч оставил в покое Венеру, Макджилликатти вздохнул с облегчением. О, эти десять минут, пока луч был направлен на них, на ВИЗОР! То были блаженные, волшебные мгновения. Но и напряженные сверх меры. Всегда чувствуешь себя неуютно, когда не знаешь, что случится в следующую секунду. Сигнал был столь мощный, что Макджилликатти опасался за сохранность приборов. Но теперь, слава Богу, все позади, и можно перенастроить оборудование на далекую Землю.
Чтобы получить истинное представление о явлении, всегда нужна какая-то дистанция. Тем более что сопутствующие явлению изменения различных характеристик, иногда более важные, чем само явление, можно наблюдать лишь на расстоянии. Как гравитационные волны искажают радиоволны? А световые? Теоретически гравитационный луч должен, вызвать либо голубое, либо красное смещение электромагнитных волн. Но произойдет ли это на самом деле? И как он повлияет на взаимодействующие с ним источники гравитации? Вызовет ли он резонансные волны в системе гравитационных полей Земля — Луна?
Макджилликатти страстно хотелось все это узнать. Ничего удивительного: всю сознательную жизнь, каждое мгновение он искал истину. И сегодня ему представилась хорошая возможность заняться любимым делом.
Но нужно поторопиться: несколько минут назад гравитационный луч ушел в новом направлении. У Макджилликатти осталось всего минут пять, чтобы настроить датчики Станции на прослушивание Земли. К счастью, большинство сотрудников Станции были рядом, и проблем с помощью не возникло.
Он вновь проверил пульт управления.
— Марсия, ввинтите эту чертову антенну. Будем принимать на волне двадцать один сантиметр. Я хочу посмотреть, будет ли какая-нибудь пульсация в нейтральной водородной зоне.
— Есть, шеф. Сию секунду, шеф. Я вся к вашим услугам, шеф, — ворчала Марсия, настраивая антенну.
Она не могла себе представить более бесполезного занятия, чем наблюдение за волной длиной двадцать один сантиметр. Ей казалось, что на этой волне ничего не может быть.
Макджилликатти хочет посмотреть, искривит ли гравитационная волна пространство — время настолько, что появится пульсация. Ну и что, какая разница? Марсия проследила за стрелкой, пока та не показала, что антенна направлена на Землю. Марсия перевела датчик в режим осциллоскопа. Да, вот оно. Несущая волна двадцать один сантиметр, совершенно ровная, как обычно. Марсия усилила звук, и раздался легкий свист.
— Готово, господин начальник, — сказала она, — и для меня это такая волнующая минута.
— Хорошо, — не обратив внимания на издевку, ответил Макджилликатти. — Ченло, что там с микроволновым приемником? Он нужен мне сейчас, а не через неделю!
— Ради Бога, Хирам, я не могу успеть за тридцать секунд.
— Почему? — удивился Макджилликатти. — Чтобы повернуть его на двадцать градусов, хватит и десяти секунд.
— Я должна прокрутить его в другую сторону на триста сорок градусов, — сквозь зубы проговорила Ченло. — Или вы хотите, чтобы он отключился?
Но Макджилликатти ее не слушал. Он уже трепался по внутренней связи с другой лабораторией об обратном нейтринном рассеивателе. Ченло обернулась и кивнула Марсии. Марсия в ответ пожала плечами. Что тут поделать? Невозможный человек.
— Ладно, девочки и мальчики, — громко сказал Макджилликатти, явно не представляя себе, сколько сослуживцев с удовольствием бы его придушили. Он сверил часы. — Земля уже семь минут находится под воздействием луча. Радиус события приближается к нам, осталось около трех минут. Включайте все измерительные приборы и записывающие устройства — нам надо знать фон до события. Проверьте, пожалуйста!
Макджилликатти на время заткнулся, чтобы посмотреть на свой пульт управления.
— Две минуты, — наконец объявил он.
«Семь минут под воздействием луча». Марсия внезапно подумала о Джеральде, находящемся сейчас на Земле, в Ванкувере. Даже двигаясь со скоростью света, до него можно долететь только через десять минут. Но это не просто цифры и не просто минуты. Джеральд в прошлом, его реальность отрезана от ее реальности стеной времени. Что бы он ни делал, что бы с ним ни случилось, она об этом не узнает до тех пор, пока неповоротливые световые волны не пересекут пустоту между мирами.
Он мог начать живое письмо к ней и вдруг умереть, а она узнает об этом лишь через десять минут.
Если для Марсии Джеральд в прошлом, то для него она тоже в прошлом. Друг у друга в прошлом. В этом было что-то тревожное, будто оба они застыли, словно насекомые, попавшие в древесную смолу в доисторический период, и остались на веки вечные в ловушке. А смола в конце концов окаменела и стала прозрачной, словно хрусталь, сохранив свою жертву, как живую, в янтаре времени.
— Двадцать секунд, — объявил Макджилликатти.
Марсия не понимала сути этого эксперимента и, сказать по правде, немного трусила. Это походило на колдовство, шаманство, здесь было нечисто. Как может луч состоять из гравитационных волн? Это даже звучит, как вздор, сапоги всмятку, турусы на колесах.
Она моргнула и заставила себя сосредоточиться на экране дисплея.
— Десять секунд.
Девять минут пятьдесят секунд назад луч ударил по планете ее мужа, но она почувствует этот удар лишь через десять секунд, девять секунд, восемь секунд — Марсия повертела регуляторы настройки, увеличения, резкости — четыре, три, две, одну, ноль…