Кольцо из Камелота
Шрифт:
Фредди распахнул дверь, раздался громкий визг заржавевших петель, и Джесс эхом завизжала в ответ. Глаза ее выкатились и остановились на том, что стояло в открытых дверях.
Фредди скорчил кривую гримасу. Он был не способен на искреннюю улыбку.
— Старый трюк, — произнес он. — Хотите, чтоб я отвернулся?
— О нет, не надо, — чистосердечно ответила Джесс.
Визг ее имел оправдание: грозно высившаяся в дверях фигура шагнула сюда прямо из фильма ужасов. Лицо ее было белым, бесформенным на фоне массы черных волос и тусклых черных
Поскольку парочка стояла словно загипнотизированная, усмешка Фредди погасла. Их общее ошеломление выглядело таким неподдельным, что его нельзя было проигнорировать. Фредди стал поворачиваться, но поздно. Окутанная саваном фигура занесла молоток и опустила его прямо ему на голову с отчетливым звуком — тюк! И Фредди рухнул на пол.
— Все это, — укоризненно заметила тетя Гвиневра, — зашло слишком уж далеко.
— Я должен был дать ему уйти, — сказал кузен Джон и умиротворяюще добавил: — Выпейте еще шерри.
Это было на следующий день. Яркое солнце светило в окна гостиной, и Джесс хотелось окунуть в него руки, как в воду. Никогда, никогда в жизни она больше не будет сетовать на изобилие света.
Компания, собравшаяся за графином и бокалами, гораздо больше напоминала участников нелегких переговоров по поводу прекращения боевых действий, чем друзей. Собственно говоря, ни мать ни сын не чувствовали ни малейшего замешательства. Тетя Гвиневра молчала как сфинкс, губы ее были плотно сомкнуты, руки, как подобает леди, сложены на коленях, и под голубыми глазами кузена Джона, одетого в неподражаемый великолепно сшитый костюм, темных кругов не наблюдалось.
Дэвид был выбрит и одет в самое лучшее, но так замотан бинтами, что походил на сбежавшего из операционной пациента. Даже черная шелковая перевязь, поддерживающая руку, и повязка на лбу не придавали ему романтичности, ибо из бинтов торчал один царственный нос. Джесс в алом свитере и юбке из шотландки выглядела намного лучше, чем чувствовала себя. Она почти ощущала висящие под глазами мешки и открыла, что приобрела обыкновение нервно взвизгивать при чьем-либо малейшем движении.
— Даже не верится, что все кончено, — раздраженно сказала она. — Слишком просто. Слишком легко.
— Благодари кузена Джона, — с неудовольствием бросил Дэвид. — Легко и просто — исключительно его стараниями.
— Но послушайте, — ласково произнес кузен Джон, — все в самом деле просто, зачем усложнять? Если бы мы дали арестовать Фредди, он мог бы наговорить обо мне кучу неприятных вещей. Я бы их, разумеется, опроверг, но какое-то подозрение осталось бы. А так мы свалили на Фреда все неприятности и в то же время устранили причины для мести с его стороны. Знаете, его бы надолго в тюрьму не упрятали, — он ведь фактически никого не убил, — и догадайтесь, куда он отправился бы первым делом после освобождения?
Он неподдельно вздрогнул, но Джесс приметила неповторимую искорку
— Вы правы, — мрачно согласился Дэвид. — Однако история о сокровище, которую вы рассказали...
— Что дедушка прятал его от нас все эти годы, а Фредди нашел в комнате для гостей, когда приехал на выходные? Признаю, слабовато, но вообще в жизни бывают самые невероятные случаи.
— В любом случае, эту историю приняли, — спокойно констатировала тетя Гвиневра. — Не вижу причин создавать дополнительные трудности.
Дэвид взглянул на нее с нескрываемым раздражением.
— По закону вашего прекрасно воспитанного сына надо бы посадить на несколько лет.
— Это была бы плохая награда за ваше спасение, — сказала тетя Гвиневра.
— К тому же как неприятно иметь близкого родственника за решеткой, — добавил кузен Джон. — «Кузен моей жены? Ах да, старина, он в Вормвуде, в исправительной колонии. Время от времени мы посылаем ему посылочки, знаете, мыло, лосьон для бритья...»
Мать окинула его горделивым взглядом.
— Джон, дорогой, не шути так. Это неприлично.
Последнее замечание лишило Дэвида дара речи. Джесс возобновила атаку:
— Вы знаете, что клад надо вернуть мистеру Пенденнису?
— Я догадывался, что вы так считаете. Не хотите сперва посмотреть на него, Джесс?
Ей были известны его истинные побуждения, когда он выкладывал перед ней сокровище. Искореженное и стертое временем, оно захватывало дух — массивные браслеты из золота с неотшлифованными камнями, ожерелье из переплетенных граненых золотых цепей, явно восточного происхождения, и самое замечательное — плоский золотой обруч, слишком большой, чтобы носить его на руке или на шее.
— Видите, это корона, — мягко проговорил Джон. — Должно быть, та самая корона. — И добавил: — Во всяком случае, так я ее называю.
— Корона короля Артура? — Джесс хотела сыронизировать, но не по своей вине немножечко задохнулась.
— Он даже не был королем, — сказал Дэвид. — Просто британский военачальник. Местный наемник.
— Расскажите это туристам, — посоветовал Джон. Он покосился на Джесс и признал печальную правду: его восхищали вещи, а не то, что за них можно получить. — Ну, все равно, попробовать стоило... Пусть отправляются к Пенденнису или в добрый старый Британский музей. Разве что вы согласитесь, небольшой сувенирчик каждому... Нет? В таком случае...
— Да, нам пора ехать, — сказал Дэвид.
— На этот раз вы действительно отправляетесь в Суссекс, чтобы представить Джесс своим родителям?
— Если не встретим еще парочку головорезов.
— Вас никто не просил возвращаться в последний раз, — обидчиво заявил кузен Джон. — Подумайте, скольких хлопот мы избежали бы, если бы вы не вернулись. Это было, конечно, очень умно с вашей стороны, но все равно...
— Ваша беда в том, что вы все чересчур усложнили, — сказал Дэвид. — Не стали бы изводить Джесс, может, у вас все бы вышло как надо.