Кольцо Неба

Брэдфорд Крис

– У них нет чести! – воскликнула Акико, пораженная таким поведением.

Но Джек был рад, что бандиты их уже не преследуют.

Но они не могли останавливаться.

– Где патруль самураев? – спросил он, пока бежал рядом с конем Акико.

– Чуть дальше в долине, в деревне, - ответила она.

–

Они еще ищут меня?

– Вся Япония тебя ищет.

– Но я рад, что ты нашла меня первой, - сказал Джек, улыбнувшись.

– Еще и так вовремя! – добавил Бенкей, спеша за ними. – Еще немного, и мы бы стали нарезанными суши!

Лес перешел в рисовые поля, дорога шла вдоль ленивой реки Шира. Впереди показался городок на берегу реки, расположенный у кромки воды. Озу даже издалека казался шумным. Улицы были переполнены прохожими, как и деревянный мост, ведь по другую сторону было продолжение города.

– День торговли, - объяснила Джун-джун, указывая на поле на другом берегу, где было множество лотков, фермеров и местных жителей.

– Нам нужно избегать лишних взглядов, - сказал Джек, разглядывая поля в поисках тропы.

– Это будет выглядеть подозрительно, - сказала Акико. – И мы не можем тратить время. Если будешь идти рядом со мной, опустив голову, то народ примет тебя за моего слугу и не будет лишний раз смотреть.

Доверившись Акико, Джек приблизился к ее коню. Они вошли в Озу. Бенкей шел, опираясь на трость, что нашла ему Джун-джун в лесу. Домики и магазины были переполнены посетителями и фермерами из соседних поселений. Никто и не смотрел на Джека и его друзей.

Они пересекли мост, ведущий на рынок, когда услышали звуки сямисена и стук деревянной подошвы, что исходил от палаток. Вокруг палаточного лагеря, выстроенного кругом, стояли красные и белые флажки. Джун-джун прошла за занавеску на входе. Джек заметил деревянную сцену, где две девушки танцевали, и их плавные движения напоминали грациозных птиц.

– Джун-джун, вот ты где!

Музыка утихла, красивая женщина в лиловом кимоно с зеленым рисунком подбежала к девушке. Ее волосы были элегантно уложены, напоминая на затылке черного сокола с раскрытыми крыльями. Лицо ее было выкрашенным в белый, а губы были рубинового цвета. Черно-красный макияж был на ее глазах, а брови ее были наведены поверх белого, напоминая мазки кистью шодо. Она была словно фарфоровая кукла.

Но она смотрела на девушку со злостью.

– Где ты была? – осведомилась женщина. – Репетиция давно идет.

– Прости, Окуни, - сказала Джун-джун, виновато опустив взгляд. – Но на меня напали бандиты. А эти самураи меня спасли.

С отточенной грацией Окуни благодарно поклонилась Джеку и Акико. Она улыбнулась Бенкею, оценив его цветное кимоно.

– Радостно узнать, что еще не перевелись настоящие самураи в стране, - сказала она, обращаясь к Акико. – Джун-джун одна из наших звездочек, мы бы не смогли без нее выступать. Прошу, почтите нас своим присутствием на спектакле кабуки.

– Простите, но мы не можем остаться, - ответила Акико.

– Такое нельзя пропустить, - настаивала Окуни с гордостью. – Мы выступаем в городах и на фестивалях по всей Японии, даже для даймё и императора.

– В другой раз. Боюсь, нам нужно спешить в Кумамото.

– Но уже поздно, - возразила она, указывая на солнце, направившееся к горизонту. – Вы не успеете туда добраться дотемна. Почему бы не остаться у нас?

Стук копыт заставил их обернуться. Патруль из шести самураев на лошадях мчался по дороге на другом берегу. Джек подавил желание бежать. Они должны уйти, пока их не увидел патруль. Акико вцепилась в поводья, но лицо ее не выражало тревоги.

Джун-джун что-то зашептала на ухо Окуни. Глаза женщины расширились, ее потрясение увеличивалось из-за макияжа.

– И этот самурай спас тебе жизнь? – снова спросила Окуни, глядя на воина в соломенной шляпе.

Джун-джун кивнула.

– Тогда мы у него в долгу.

Она поклонилась Джеку и остальным.

– Не бойтесь, мои девочки отвлекут патруль.

Окуни хлопнула в ладоши, подзывая своих актрис. Девушки были в разноцветных кимоно, их лица были выкрашены в белый цвет.

– У нас есть клиенты, - сообщила она, указывая на патруль. – Убедитесь, что они останутся на нашем представлении.

Хихикая и разворачивая веера, девушки из кабуки пересекли мост и направились к самураям.

– Джун-джун, тебе нужно переодеться для репетиции, - напомнила сурово Окуни.

Поклонившись на прощание, скользнув взглядом по Бенкею, Джун-джун поспешила в палатку.

– И как вишен цвет, она снова исчезла! – вздохнул Бенкей.

– Ты поэт? – спросила Окуни, тон ее был настороженным и материнским.