Кольцо зла

Посняков Андрей

– Да уж, – Беатрис кивнула. – Вообще хочет немного отсидеться да свалить обратно в Толедо. Кого-то боится.

– Кого-то? – Лошадник хмыкнул. – Идем.

– Ой, нет, нет, – замахала руками девчонка. – Он ведь меня убьет.

– Авось не успеет.

Постоялый двор хромого Родригеса располагался на другом конце города, у самых ворот. Коновязь, возы, просторный двухэтажный дом под красной черепичной крышей.

– Хозяин, нам нужны покои на два дня.

– Вот. Пока за день.

– Мигель,

проводи господ постояльцев.

– Да мы и сами найдем.

– Ну как знаете…

Беартис – а куда ей деваться? – подошла к дальней двери, постучала.

– Кто? – послышался настороженный голос.

– Я. Не узнал, что ли?

– Зачем явилась?

– Так ты же сам звал… Да и заколку забыла.

– Ладно, входи…

Дверь приоткрылась… и выглянувший из-за нее шулер улетел внутрь от хорошего удара Ансельма.

– Ну здравствуй…

Глава 10

Лето – осень 1405 г. Кадис – Тана. Литовский след

Душе идальго благородной

Претят злопамятство и месть,

Но если пострадала честь —

Забудь о мягкости природной!

Лопе де Вега«Чудеса пренебрежения»

…гад! Не чаял свидеться?

Вскочив на ноги, Шершень выхватил из-за пояса нож, но, увидев вошедшего следом за Ансельмом Ивана, сник и забился в угол.

– Что? Что вам нужно? – шулер, словно волчонок, зло таращил глаза.

– Ты сам знаешь! – Лошадник занес было кулак, но Раничев оказался проворнее. Схватив Шершня за шиворот, он сорвал с его груди болтающийся на тонкой веревочке перстень.

– Ну вот, – отпихнув юнца – им тут же занялся Ансельм – Иван с облегчением выдохнул. – Наконец-то!

Раничев сравнил оба перстня – только что отнятый у шулера и свой – идентичны! Даже блестели одинаково, отражаясь в карих глазах завороженно смотревшего Аникея.

– Что пялишься, парень? – бросив на слугу быстрый взгляд, усмехнулся Иван. – Перстней не видал?

– Да видал, – подросток тут же скуксился. – Красивы зело.

– То-то, что красивы, – хохотнул Раничев и, обернувшись к конокраду, поинтересовался, что тот собирается делать с Шершнем.

– А сейчас порежу его на куски, клянусь Святой Девой, – закатив парню очередную оплеуху, невозмутимо пояснил Лошадник. – Ежели не скажет, куда спрятал мои денежки! Ну?! – он тряхнул шулера с такой силой, что у того клацнули зубы.

Вообще на Шершня было страшно смотреть – окровавленное лицо, выбитый зуб, быстро наливающийся синяк под левым глазом.

– В кровати ищите, – вдруг посоветовала Беатрис, воспринявшая подобное крушение любовника довольно спокойно и теперь с интересом поглядывавшая на Ансельма. Ну правильно, кто сильнее – тот более достоин любви.

Швырнув Шершня обратно в угол, Лошадник сбросил матрас на пол… Звеня,

покатились по комнате золотые и серебряные монеты – английские корабельники, эскудо, ромейские золотые солиды – чего здесь только не было!

– С-сука! – не обращая внимания на боль, шулер тигром бросился на Беатрис и, схватив ее руками за горло, принялся душить, скрежеща зубами, словно бы собирался тут же и растерзать попавшуюся в лапы несчастную. Раничев вовсе не собирался смотреть на это представление, а просто вполсилы треснул Шершня кулаком по башке – выпустив жертву, тот медленно осел на пол.

– Очухается! – наклонившись, Иван потрогал пальцами пульс молодого бандита и перевел взгляд на счастливо улыбающегося конокрада, на пару с Беатрис деловито подсчитывающих добычу. – Похоже, вы приобрели себе врага!

– А, – не оглядываясь, Ансельм отмахнулся. – Разве ж это враг? Так, шелупонь. К тому же сегодня вечером я продам его маврам… тут же, в порту.

– А что, такое возможно? – удивился Иван, в представлении которого последний мавританский анклав в Европе – Гранада – вряд ли обладал подобными возможностями.

Лошадник, правда, полагал иначе – ему, как говорится, и карты в руки.

Раничеву на миг даже стало жаль непутевого Васко Шершня, все ж таки перстень Иван забрал, а продавать юнца в рабство – к чему усугублять чужие страдания? К тому же, что касается взаимоотношений конокрада и шулера, то их вполне выражала пословица – вор у вора дубинку украл.

– Вот твоя доля, дон Хуан! – закончив подсчеты, Лошадник честно пододвинул Раничеву половину сокровищ.

Естественно, Иван не стал отказываться – предстоящий путь домой не был ни близким, ни дешевым. Единственное, что он сделал, так это поинтересовался, с чего бы это Ансельм вдруг проявил такое благородство?

– Мне от тебя кое-что нужно, – не стал отнекиваться Лошадник.

Раничев пожал плечами и хмыкнул:

– Интересно, что же?

– Ты знатный кабальеро, дон Хуан, тебя многие знают, – тихо промолвил Ансельм.

– Да, это так! – Иван горделиво подбоченился. – И что с того?

– Я хочу от тебя грамоту, дон Хуан, – поднял глаза Лошадник. – Грамоту о покровительстве… То есть якобы я когда-то был твоим крепостным, а теперь ты отпустил меня на свободу, но не перестал являться моим патроном…

– А, – наконец понял Раничев. – Хочешь иметь хоть какой-нибудь документ на всякий случай. Но я ведь не из Кастилии!

– А какая разница? Кто в Кастилии теперь не знает Рыцаря Чаши, дона Хуана Полонского? У вас ведь много друзей при дворе – граф Ортега, молодой дон Ромеро и прочие…

– Что ж, – усмехнулся Иван. – Ты получишь свою грамоту… Но сначала поможешь нам найти попутный корабль до Кафы.

– До Кафы? А где это?

– Ну или хотя бы до Генуи.

– Я могу помочь с кораблем, – неожиданно подал голос валяющийся в углу шулер.