Кольцов. Часть 1
Шрифт:
Так! Это уже становится даже интересно, думал он. Она что, уже успела напиться? Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он даже передал по просьбе какой-то дамы вазу с фруктами и продолжал смотреть в сторону танцпола. Над собой, где-то возле уха, он услышал тихий и въедливый голос все того же Сидорчука, который к тому времени вернулся из курилки.
– Везунчик ты, Андрюша. Вот всюду тебя фортуна не обидела, – беззлобно фыркнул Антон Иванович, дыхнув на Кольцова запахом чеснока, мяса и перегара. – Жена у тебя – женщина редкой красоты. Сразу видна
Кольцов отвернулся, но после посмотрел на Сидорчука невозмутимым взглядом нарочито веселых синих глаз.
– Твоя правда, Антон Иванович. Светка – баба что надо.
Когда ему хотелось обесценить какую-то вещь или человека, он нарочито присваивал ей грубые, расхожие и малопривлекательные ярлыки. Никогда и в мыслях своих он не называл Светлану "бабой". Она всегда была для него девочкой, лапушкой, кошечкой… Много каких нежных имен давал он ей в минуты страсти и будучи наедине с самим собой. Но именно сейчас ему захотелось обозвать ее "бабой", дрянью и даже шлюхой.
И, наконец, его Светка догадалась поискать глазами супруга. Андрей улыбался, глядя на нее. И даже помахал рукою. Но она отчего-то все поняла. И почувствовала, что из его смеющихся глаз сквозит отнюдь не доброта. А нечто иное. Она боялась именно такого его взгляда.
Танго закончилось, и Светлана, решительно отодвинув руки своего кавалера, быстрой, чуть неровной походкой отправилась к их столику.
– Андрюша, ты куда-то пропал, – затараторила она, оправдываясь и заглядывая в его лицо. – Я тебя искала, чтобы станцевать фокстрот. Ты же знаешь, как я люблю фокстрот. Но тут меня пригласили. Этот молодой человек. Он практикант из вашей кардиологии.
– Да? Будущий кардиолог? Во-он оно что? – Андрей зло рассмеялся, красиво приподняв темную бровь. – Ах, как романтично – доктор, врачующий сердца. Понравился?
– Кто? – глупо спросила жена.
Она смотрела на него чуть затуманенным взглядом карих глаз.
– Юный кардиолог, который заставил твое сердце биться чаще.
– Андрюша, ну что ты такое говоришь? – она прильнула к нему горячим бедром и положила свою длинную ладонь в его руку.
Голову окутал тонкий аромат ее новых французских духов. Разгоряченная кожа обнаженных рук, пьяное дыхание, пахнущее вишней, пломбиром и вином – все это он ощутил разом и разозлился еще сильнее.
– Ты пьяна?
– Нет, что ты. Я выпила лишь капельку шампанского, – она положила голову ему на плечо.
Он не обнял ее в ответ. Его руки лежали неподвижно.
– Андрей, ты разве сердишься на меня? – она приблизила к нему лицо. – Но я, правда, выпила совсем немного. Я ела фрукты, салат, пломбир. И немного шампанского. Я выпила шампанского с вашей этой, рыжей дамой, – она икнула и рассмеялась. – Андрей, я забыла, как ее зовут.
– Петровой? – обронил он.
– Да, Алевтиной Карловной.
– Угу, – бесстрастно кивнул он. – Ну, а потом ты выпила залпом бокал на танцполе из рук… кардиолога.
– Ну и что? – заканючила она,
– Этот щенок мне не коллега, – тихо отозвался Кольцов. – До коллеги ему надо еще дорасти.
– Ну, Андрюша…
Оркестр снова грянул фокстрот, и ее последние слова потонули в ритме быстрого регтайма.
– Ой, как я люблю такой фокстрот. Андрюша, пойдем, потанцуем.
– Сходи сначала в дамскую комнату и поправь прическу. У тебя размазалась помада.
– Да? – она смущенно опустила глаза.
Рука потянулась за сумочкой, украшенной белым бисером. Она встала.
– Подожди меня минутку. Я скоро вернусь, – сообщила Светлана и быстрой походкой, виляя задом, вышла из банкетного зала. Как только она скрылась в одном из боковых пассажей, он медленно поднялся и пошел вслед за ней.
– Любезный, – обратился Андрей к швейцару. – Сюда вошла дама в блестящем платье?
– Да, господин хороший, именно сюда-с, – по-старому, учтиво ответил ему осанистый мужчина в униформе.
Кольцов достал из кармана ассигнацию и сунул ему в карман.
– Голубчик, это моя супруга. Я буду очень признателен, если ты закроешь нас минут на тридцать, сорок или час. Словом, я постучу, когда нужно будет открыть. Ты понял?
– Всенепременно, – отвечал швейцар, кивнув острым бритым подбородком, стараясь не смотреть в синие глаза Кольцова. – Я вас закрою и дождусь, пока вы меня не позовете. Тогда и открою-с. Там есть колокольчик, вы можете и позвонить.
– Получишь еще столько же, если станешь охранять наш покой от всех случайных посетителей.
– Здесь есть еще несколько дамских комнат и уборных. Вас никто не потревожит. Можете не сомневаться. Хоть до утра-с. У нас закрывается в шесть.
– Спасибо, – кивнул Кольцов и распахнул дамскую комнату.
За окном смеркалось, яркий апрельский день катился к закату. Плотные шелковые портьеры закрывали окна от посторонних глаз со стороны улицы. В комнате приятно пахло настоящим «Chypre» от Coty, с оттенком бергамота, и легкими дамскими пахитосками. Мягкий карамельный свет неярких ламп струился по углам. Возле стены стоял роскошный диван с витой золоченой спинкой, комод и банкетка. Светлана, сняв одну из туфелек, поставила ногу на банкетку и поправляла шов на шелковом чулке.
Позади раздался скрип двери, она оглянулась. Заложив руки в карманы брюк, к ней приближался Андрей.
– Андрюша, это же дамская комната, – она сделала испуганные глаза. – Сюда нельзя. Могут войти другие женщины.
– Никто не войдет, – спокойно возразил он и плюхнулся на диван.
В замочной скважине повернулся ключ.
– Нас что, закрыли?
– Да, нас закрыли, – беспечно ответил он и улыбнулся немного волчьей и обворожительной улыбкой. – Нас откроют только тогда, когда я дам знать швейцару.