Колдунья
Шрифт:
— Но нам нужна матушка, — возразили они тоненькими, чистыми голосками. — Нам нужна наша матушка, сестрица Анна, она наша матушка.
— Нет! — закричала Элис, и собственный крик разбудил ее.
Тут хлопнула дверь, в комнату вбежала Мэри и тревожно спросила, не заболела ли она.
— Нет, — повторила Элис и, почувствовав прикосновение служанки к своей руке, окончательно проснулась.
Но все равно услышала ответ кукол, долетевший за три мили с Каслтонской дороги.
— Ты нужна нам, матушка! — радостно верещали они. — Ты нужна нам!
ГЛАВА 29
Утро
Девушка долго стояла, всматриваясь в даль, словно ожидала кого-то увидеть. Затем пожала плечами и отвернулась.
— Я ничего не боюсь, — вполголоса проговорила она. — Ничего. Еще не хватало бояться этих снов. Я не такая дура, как Кэтрин. Не боялась и не буду бояться.
В дверь постучали, вошла Мэри с подносом, на котором были хлеб, мясо и кувшинчик эля. Вернувшись в постель, Элис с аппетитом позавтракала, одновременно разглядывая платья, которые Мэри одно за другим вынимала из сундука и разворачивала перед ней.
— Новое голубое, — наконец решила Элис. — А волосы просто расчеши, пусть будут распущены.
Служанка выложила платье, налила в тазик теплой воды из кувшина, помогла своей госпоже одеться и зашнуровала корсаж. Платье было переделано из голубого шелкового, некогда принадлежавшего Мег, перешито местными швеями в стиле, который очень нравился новой королеве Джейн. Элис улыбнулась. Это платье, подчеркивавшее растущий живот, с ее легкой руки могло бы войти в моду. Корсаж был скроен коротко, прижимал грудь и шнуровался на спине, словно корсет. На животе юбка собиралась широкими складками. Надень такое платье девственница, она будет смотреться как беременная. А уж Элис с ее животиком, округлость которого подчеркивали шелковые складки, выглядела будто богиня плодородия. Она открыла дверь, пожелала доброго дня дамам и прошла через галерею к Кэтрин.
Миледи все еще лежала в постели. Поднос с завтраком был отодвинут в сторону, в руках она держала кружку с элем. При появлении Элис она поставила кружку и протянула обе руки. Наклонившись к кровати, Элис позволила миледи обнять себя и уткнуться мокрым носом себе в шею.
— Элис, — протянула Кэтрин несчастным голосом. — Ты должна мне помочь.
Без приглашения и позволения знахарка пододвинула стул к кровати и села.
— В каком смысле, Кэтрин? — весело спросила она. — Вы же знаете, я готова сделать для вас все, что в моих силах.
Миледи всхлипнула, полезла в подушки за носовым платком и потерла глаза и мокрый нос.
— Я все плачу и плачу, не могу остановиться, — заплетающимся языком заметила она. — С утра до вечера и даже ночью. Я плачу даже во сне!
Казалось, Элис изучает свои руки, лежащие на голубом шелке юбки. Чистые, белые и гладкие, как у настоящей благородной дамы. Всякий, кто взглянул бы на них, подумал бы, что Элис в этих пальчиках никогда не держала ничего тяжелее иголки.
— И почему же вы плачете? — уточнила она без особого интереса.
Кэтрин
— Хьюго ко мне не приходит. Отказывается меня видеть и прикасаться ко мне, потому что я не очистилась. Но ведь отца Стефана сейчас нет, вот я и не очистилась. И Хьюго это известно. Он пользуется этим как предлогом, чтобы унижать меня. Я знаю это. Знаю, знаю. — Последние слова прозвучали громко и сердито; миледи тяжело вздохнула и возмущенно продолжила: — Но верит ли сам отец Стефан в очистительную молитву? Если он назовет обряд предрассудком и откажется его совершить, а Хьюго без него не притронется ко мне, что же мне тогда делать? Это все обман и увертки. Хьюго наказывает меня за то, что я потеряла ребенка. Но я же ни в чем не виновата! Ну в чем тут моя вина?! — закончила она визгливым криком.
Кэтрин опять глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Элис все так же отводила взгляд.
— И старый лорд не желает меня видеть, — пожаловалась миледи. — Обещает навестить, когда я снова стану здоровой и смогу сидеть с ними за столом, но я-то понимаю, что он на меня злится. — Она колебалась какое-то время, затем перешла на шепот: — Я подозреваю, что он намерен дать мне отставку.
Элис вскинула на нее голову, но промолчала.
— А ты должна об этом знать, — вдруг с жаром добавила Кэтрин. — Ты пишешь для него письма, он обсуждает с тобой дела. Скажи, он занимается темой аннулирования нашего брака?
— Да, — без обиняков ответила Элис. — Он ждет, что его ходатайство поддержат друзья при дворе.
Кровь отхлынула от лица Кэтрин, она побледнела, как воск, и пролепетала:
— На каком основании?
— Слишком близкое родство, — пояснила Элис.
— Но ведь было разрешение… — начала Кэтрин.
— Купленное у Папы, — перебила ее Элис. — Теперь эти вопросы решает не Папа, а король.
Широко распахнутыми глазами Кэтрин уставилась на Элис. Посыпались вопросы:
— А что Хьюго? Он все еще меня любит? Он хочет быть со мной? Он выступит против отца?
— Хьюго пока ничего не знает, — отозвалась Элис. — Но сомневаюсь, что в этом деле он пойдет против воли отца.
— Боже мой, — пробормотала Кэтрин, качая головой. — Не пойдет, значит. Женился на мне, потому что отец приказал, и спал со мной только потому, что им нужен был наследник. А теперь, когда я не могу дать наследника, я никому не нужна. И меня можно выбросить.
Элис разглядывала свои ногти, бледно-розовые, ровные, с чистыми белыми кончиками и маленькими светлыми полумесяцами в основании. Она смотрела на них, и они ей нравились. Страдания миледи совершенно ее не трогали, она ждала, чем все кончится.
— Я пропала, — бесцветным голосом промолвила Кэтрин. — И что тогда со мной сделают?
— Вы можете снова выйти замуж, — заметила Элис. Щеки миледи немного порозовели.
— После Хьюго? — удивилась она.
— Или можете поселиться в домике со слугами на своей земле, которая входила в приданое, — предложила знахарка. — Что-то вроде небольшого имения или фермы.
Пухлое лицо Кэтрин так и затряслось от огорчения.
— Я была хозяйкой этого замка, — захныкала она. — Я жена лорда Хьюго. Они считают, что я могу жить в жалкой хижине и держать уток?