Колечко со змеей
Шрифт:
– Раиска! Ура! Спасительница пришла! Никитка, радость-то, какая! – и счастливая Веркина голова скрылась внутри.
Послышавшиеся за тем звуки говорили о том, что с другой стороны пытаются передвинуть что-то тяжелое. Наверное, это было что-то очень тяжелое, потому что ждать мне пришлось довольно долго. Наконец дверь открылась настолько, что я смогла протиснуться в тесную и темноватую прихожую.
– Наконец-то! Я тут с ума схожу, – Верка пыхтела, пытаясь отодвинуть от двери какую-то бесформенную кучу.
– Пробки. А что у тебя за разгром?
–
– Ой, извини, совсем из головы вылетело! Тебя что, правда, ограбили?
– Неужели не видно!?
– Да нет. Прости, но, по-моему, барахла только прибыло.
Я бросила взгляд в комнату. Помещение было практически непроходимым. Квартира, и в мирное время представлявшая трудности для передвижения, сейчас напоминала пострадавший от урагана склад забытых вещей. В эпицентре разгрома Никитка, Веркин сынок, сматывал пленку из поврежденной видеокассеты, восседая на куче постельных принадлежностей.
– Это ужасно, ужасно! Всё, я больше не могу! Что теперь будет?
– Верунчик, что ужасно-то? Я не в курсе.
– Как, не в курсе? А Люська обещала, что все тебе объяснит!
– У нее не было на это времени, и денег.
– О-о-о!
– Что еще?
– У меня тоже времени нет, я же на работу опаздываю!
– Ты же вроде как в отпуске?
– Да, на халтуру. Оформиться надо.
И Верка метнулась в комнату к гардеробу, потом в кладовку.
– Знаешь, Любашину подругу, Женю?
– Нет, по-моему, не знаю.
– Я тебе про нее рассказывала, – отозвалась Верка откуда-то из недр кладовой. – Она еще страшненькая такая была, тощая, ужас! А в старших классах пошла учиться в школу моделей. Мы еще удивлялись, как такую уродину туда взяли. А она стала делать успехи, ее заметили, после школы она подписала какой-то контракт и уехала во Францию.
– Да, что-то припоминаю.
– Конечно, ты должна помнить! Это жуткая история! Она же там вышла замуж и родила ребенка. Представляешь, какой кошмар! А теперь хочет развестись! Представляешь, как это все бывает! До какой судьбы могут довести эти контракты и заграницы!
– Пока не вижу ничего ужасного. История вполне обычная. Практически, как у тебя.
– Да что ты сравниваешь!
Верка, наконец, выбралась в прихожую, на ходу застегивая мешковатый пиджак грязно-мышиного цвета, одно из последних своих приобретений. Судя по ватным плечам, пиджачок ждал очереди на распродажу с пятидесятых годов прошлого века.
– В общем, мне некогда. Сейчас Любаша придет, все объяснит. Побудь пока с Никиткой. У ребенка стресс, такой ужас пережить…
И Верка с грохотом понеслась вниз по лестнице.
Я заглянула в комнату, признаков пережитого стресса у ребенка не заметила. Он с увлечением изучал содержимое старого лампового телевизора, задняя крышка которого валялась рядом. Я тоже полюбовалась на переплетение цветных проводков и, убедившись, что включить агрегат в сеть все равно не удастся, потому что ни одной розетки поблизости нет, пробралась
Любаша – младшая Веркина сестра. И если родные сестры могут быть совершенно не похожи друг на друга, то это – как раз тот случай. Тоненькая, как тростинка, изящная белокурая Любаша обладала безупречным вкусом. Она не прочь была погулять вместе с Веркой по «Секонд Хендам» и распродажам. Только, в отличие от Верки, Любаша умудрялась нарыть там таких эксклюзивных нарядов, что мы только диву давались.
Если Верка всю жизнь работала на трех работах и при этом вечно сидела без денег, постоянно занимала и перезанимала, что бы отдать долги, то Любаша никогда из кожи вон не лезла, подрабатывала только по основной специальности – инженером по технике безопасности. Верка же, с целью дополнительного заработка несколько раз в неделю мыла полы в школе и еще в какой-то конторе. С мужьями обе сестренки давно развелись. У обеих на руках осталось по ребенку. У Верки – десятилетний Никитка, у Любаши – семилетняя Надюшка. Если Верка в настоящем и будущем видела одни проблемы, то Любаша по жизни всегда была оптимисткой. Сестренки всегда относились друг к дружке с большой нежностью. Естественно, Верка осуждала легкомысленное отношение младшей сестры к жизни. Но, в любой сложной жизненной ситуации, Любаша могла опереться о мощное плечо старшей сестры.
– Никита, может, ты мне расскажешь, что случилось? – опасаясь усилить у ребенка стресс, все-таки спросила я.
– Я не знаю. Я сегодня у бабушки ночевал, – отозвался ребенок из комнаты.
Голос его звучал твердо, последствия якобы перенесенного потрясения не слышались. Интересно, где ночевала Верка? Неужели у нее, наконец, появилась личная жизнь? Но, не могу же я уточнять это у ребенка.
Ладно, подождем.
Любаша, в легком шифоновом платьице цвета весеннего неба, влетела, как свежий ветерок.
– Привет, – тряхнула она золотистыми кудряшками. – Как поживаешь?
– Нормально. А ты?
– Спасибо, хорошо.
– А это? – я махнула рукой в сторону окружающей разрухи.
– Такого я, признаться, не ожидала, – коротко вздохнула Любаша. – Но Верка сказала, что ты поможешь.
– Если вы о том, что я помогу навести здесь порядок – фигушки!
– Нет, что ты! Просто надо кое-что найти.
– Здесь, в этом бардаке?!
– Нет. Здесь Верка уже порылась.
– Вот это теперь называется «порылась»? – я еще раз обвела взглядом окружающий разгром.
– Честно говоря, я и сама не знаю, как тут все выглядело с утра. А потом Верка должна была здесь кое-что поискать.
– А что у нее пропало?
– У нее, кажется, ничего.
– А жаль.
– Жаль, – согласилась Любаша. – Ты бы что хотела, чтобы в первую очередь украли?
– Тот жуткий мышастый пиджак с ватными плечами. Но, к сожалению, она ушла в нем на работу.
– А у нее есть еще такой же, только синий.
– О, ужас!
– Ага. Она их сразу два купила, по дешевке.