Колесница белого бога
Шрифт:
Мальчишка прижимал к себе посох и каким-то непостижимым образом слышал сквозь биение своего сердца, гремевшего как колокол, легкие девичьи шаги. Ноги девушки касались каменного пола, Мишка считал ее шаги. Вот она уже почти поравнялась с Дэвидом… Сейчас случится непоправимое…
– Марджани, – услышал он взволнованный голос Дэвида, – не делай этого…
– Молчать! – Хашим потерял остатки самообладания. – Она работает на меня. Не останавливайся, приведи мне мальчишку!
– Не трогай его!
– Молчать, иначе пристрелю его, как собаку! – в бешенстве заорал Хашим.
Мишка услышал шум какой-то борьбы. Снова засвистели пули, раздался крик…
Парень вытолкнул себя из камеры и выставил вперед руку с жезлом. Его ослепил вспыхнувший яростно-белый свет…
Глава 25
Когда Мишка пришел в себя, в рассеивающейся пелене света он увидел Дэвида. Мужчина стоял на коленях перед девушкой, держа одной рукой ее голову, в другой руке у него была какая-то тряпица, которой он пытался остановить ручеек крови на ее груди. Парень посмотрел туда, где должен был находиться Хашим. И увидел ректора. Тот неподвижно лежал на каменном полу.
– Это была моя пуля… – Дэвид склонялся над девушкой, тряпка промокла от крови. – Марджани, ты не должна умирать…
Мишка подскочил к Огону. Старик сидел в той же позе, веки его словно одеревенели, взгляд остановился. Рядом образовалась лужица крови.
– Огон! – крикнул Мишка. – Очнись!
Остатки жизни как будто скопились в прощальном взгляде старика.
– Дэвид, он пришел в себя! Что делать? Что нам делать?! – этот вопрос уже относился к Огону.
– Уходите, – прошептал жрец, – оставьте меня тут. Дэвид… Ты здесь?
– Я слышу тебя, учитель…
– Девушку можно вернуть к жизни, Дэвид. Ты знаешь путь…
Археолог и мальчишка перекинулись взглядами.
– Спаси их, Дэвид. Ты все равно сделаешь это… Но выполни свой долг…
– Я понял тебя, Огон! – Мужчина взял Марджани на руки и поднялся. – Нам нужно спешить…
Старик утомленно прикрыл веки. И шевельнул рукой, как бы поторапливая их уход.
– Дэвид…
– Да, Огон.
– Пусть они молчат… о тайном.
Жизнь покинула тело старика. Мишка закрыл ему глаза…
…Все, что произошло потом, навсегда останется в его памяти, пусть эти моменты запечатлелись лишь пунктирами, кадрами рвущейся киноленты…
Вот они встают перед массивной дверью, но как открыть ее с этой стороны?! Минуты тянутся… Лишь спустя полчаса створы разъезжаются в разные стороны, в хаосе множества попыток один способ все-таки оказался верным… Вот они пересекают «шахматное поле», Дэвид со своей ношей на руках, повернувшись на угол, едва не теряет равновесие… Вот они подлетают к световой завесе и преодолевают препятствие… Вот беглецы из последних сил взбираются на кажущуюся бесконечной лестницу… Вот, едва волоча ноги от усталости, задыхаясь, поднимаются по одному коридору, чтобы затем попасть в другой… И снова железные двери, а за ними – «шахматная доска»…
Добравшись сюда, Дэвид сорвавшимся голосом хрипит, указывая на сосуд с голубой жидкостью. Мальчишка, как во сне, движется мимо саркофагов, в которых, он видит это сквозь прозрачные крышки, спят прекрасные гиганты…
– Смотри, мне кажется, или ее щеки действительно порозовели?
Дэвид произносит это с нежностью, продолжая смачивать оторванным от Мишкиной футболки лоскутом рану девушки. Капли голубой жидкости стекают по ее телу. Капли блестят на ее губах…
Мишка проводит пальцем по горлышку сосуда, облизывает палец. Жидкость сладковата на вкус…
Не забыть и минуту прощания. Уже не спеша, переживая в расслабленном теле бешеную гонку последних часов, они идут туда, где им предстоит расстаться. Вот они выходят на площадку, с которой виден весь оазис, ущелье и маленькое малахитовое озеро. Рассвет окрашивает горы и песок в розовые тона…
Дэвид кладет девушку, целует ее в лоб… Вытаскивает из кармана зеленое ожерелье и застегивает его на ее шее. Вот момент последнего, по-мужски крепкого, объятия… В рассветном небе слышится гул вертолетов… Внизу все оживает, раздаются крики… Мишка протягивает Дэвиду жезл. И тот, ничуть не сомневаясь, крепко сжимает посох… А потом… Потом Дэвид скрывается в глубине пещеры, чтобы остаться в Уэйнат навсегда.
…Когда военный вертолет российской авиационной группы сделал последний круг над оазисом, Мишка посмотрел в иллюминатор, и ему показалось, что Дэвид стоит на самой вершине таинственной скалы…
– Ну, я же обещал тебе незабываемые приключения в Судане, – Василий протянул мальчишке уже знакомую фляжку, парень сделал обжигающий глоток. – Честно сказать, задал ты нам жару, хлопец. Если б не сигнал, вряд ли мы нашли бы вас в этих горах.
– Сигнал? – удивился Мишка. – Какой еще сигнал?
– Да что-то похожее на луч прожектора. По нему мы и вышли сюда. Массив-то огромный, ищи тут тебя, как иголку в стоге сена… А про негров доложим, куда следует. Пусть суданские власти пришлют свой транспорт…
– Не надо никому ничего сообщать, там им будет лучше, поверьте, Василий Петрович…
Мальчишка устало откинулся на скамье.
– Не надо, так не надо, – отмахнулся офицер, – тебе виднее. А бабы с возу – кобыле легче…
Доктор Сиддик утирал лоб клетчатым платком и поглядывал на Марджани – раненая девушка лежала на носилках здесь же, в ногах. Дыхание ее было ровным, она спала…
– Профессор. У меня есть подарок для вашей… для Адили, – Мишка вытащил из кармана на шортах маленькую пластмассовую бутылочку из-под сока.
– Что это? – Сиддик взял бутылочку с голубой жидкостью и с надеждой, как ребенок, посмотрел на парнишку.
– Не знаю, – отчего-то улыбаясь во весь рот, честно ответил Мишка. – Но думаю, новая жизнь…