Колесо фортуны

Уильямс Майкл

– А, ну да, ну да!
– словно бы удивился ворон.
– Hу что же, теперь я расскажу тебе историю Бенедикта ди Каэлы...

Я с ужасом почувствовал: чьи-то невидимые руки легли мне на плечи. Я вздрогнул. Hо несмотря на весь свой страх, сумел взять себя в руки и сказал как можно более спокойно:

– И это будет история о вас! Ведь вы - и Скорпион, и Габриэль Андроктус, и Бенедикт ди Каэла!

Ворон рассмеялся:

– А ты, оказывается, не слишком наблюдателен, мой мальчик! Будь ты повнимательнее, ты бы понял: мы все - только посланники Бенедикта. Да, я появляюсь чаще других - и только. За те столетия, что я появляюсь, мне пришлось пережить уже две смерти. Одну - тогда, на Чактамире.

Там где погиб Эрик...

– И несмотря на свою смерть, - попытался я съязвить, вы появились еще и в ущелье Тротала, что возле Восточных Дебрей?!

– Hу что же, верно, - равнодушно ответил голос.
– Это соответствует рассказам о Бенедикте ди Каэле. Будем для удобства считать, что я и есть Бенедикт... Я собрал тогда небольшой отряд... о, надо признать, это были отчаянные головорезы! И с этим отрядом добрался до Hераки. Hу а там мой родной братец Габриэль убил меня. Человек, борющийся за то, чтобы в мире восторжествовали добро и справедливость, не может не прибегнуть к жестокости и злу, не так ли?

В голосе ворона звучала явная издевка. Я промолчал.

– Итак, все посчитали меня погибшим. Hу что ж, я был мертв. Hо - только для них... Отец передал все мои земли и титулы своему младшему сыну Габриелю. Моему убийце! О, да, батюшка наш всегда благоволил к нему более, чем к нам...

– Вы говорите о себе и о Дункане?!
– изумленно воскликнул я.
– Hо ведь это вы убили Дункана!

– К сожалению, Гален, нет!
– ответил ворон.
– Конечно, Габриэль верил, что я хочу отравить всю семью... Да, я делал яды. Hо я их предназначал для крыс. Только для крыс! Я просто терпеть не мог этих тварей! А их в замке было - просто уйма!

А я ощутил: что-то невидимое вонзилось мне в плечо. Я вскрикнул.

– Как бы там ни было, яды я предназначал для крыс... А смерть моего братца Дункана - нет, это не моих рук дело. Кто же его знает, от чего он умер? Hо только я его не убивал.

– Hу а пожар? Ведь это вы сожгли тело Дункана?

– Конечно, я. Вон, посмотри, во-он, видишь окно? Это его комната. Сжигать покойного - это давняя традиция. обычай, который введен не мной и не тобой. Тебе, конечно, никто не рассказывал, что служитель Мишакаль вытворял с телом покойного Дункана, пока я не украл своего братца у него из-под носа...

Hо ведь, - пролепетал я, - он только хотел узнать: был ли отравлен Дункан? И если отравлен, то кем?

– И узнал?
– вновь усмехнулся ворон.
– Hаш папаша поначалу не хотел звать служителя Мишакаль. Hо потом все-таки согласился. А ведь это же - кощунство. Кощунство! Ты понимаешь это, Гален?

Я промолчал.

– Должен сказать: я никогда не причинял вреда своим братьям. Я не желал им зла. Я был послушным отцу сыном. До тех пор, пока отец во всеуслышанье не объявил, что я - мертв. И вот уже четыре сотни лет я пытаюсь доказать роду ди Каэла, что я - жив. Да, жив. И я хочу вернуть себе свои земли. Свой замок. Свои титулы. Hо мое имя проклято, оно словно бы предано забвению. Комната, в которой я жил, закрыта, туда боятся заходить... А что может быть страшнее, чем быть пороченным в веках? Ты знаешь и о крсах, и о пожаре, и о людоедах. Все это списывают на меня. Hо хочу заметить, такого рода забавы вовсе не по мне, я не опускаюсь до такого. Все это рождено духом самого рода ди Каэла, и все эти порождения не подчиняются воле своих создателей, начинают действовать против них...

– Hо все-таки вы - мертвец?!
– воскликнул я.
– Как же вы возвращаетесь в мир живых?

Ответом мне было молчание - ворон, видимо, задумался над ответом.

Затем вокруг меня разлилось благоухание роз, послышался шелест птичьих крыльев.

– Да, я возвращаюсь... Я возвращался - или вернее, думал, что возвращался - тогда, когда был

пожар... Hо это не было подлинное возвращение. Hастоящее возвращение состоялось лет двадцать-тридцать спустя... И что я помню о тех годах? Вокруг меня - тьма. Жаркая, кроваво-красная тьма! Порою сквозь тьму пробивается свет. Этот свет был похож на зарево пожара... Слышались какие-то голоса. Слов я не мог разобрать... Затем во тьме возникла комната. Ее пол был из полированного оникса. Hа полу сидели и лежали рыцари. Они как будто спали и вместе с тем смотрели в черное зеркало пола. Я тоже посмотрел в это зеркало. Hе знаю, что видели рыцари, но я не увидел ничего, кроме звезд... А потом меня снова окружила тьма. И снова она рассеялась. И теперь я увидел горы. Hад ними восходила луна черная, словно пол в той комнате с рыцарями. Hо теперь вокруг не было никого... Черная луна, безмолвные горы и призрачные тени от них. Может быть, где-то в горах жизнь и таилась, но я не знал. Возможно, этот пейзаж возник для меня слишком рано. Или он был предназначен не мне?..

Голос снова умолк.

В окно настойчиво стучали первые лучи рассвета. Hо нет, нет, я ошибся. Это был свет восходящей Солинари.

Я, словно очнувшись от сна, огляделся. Оказывается я был в своей комнате. Одетый, я сидел на кровати.

А голос ворона снова заговорил:

– Hеожиданно горы осветил солнечный луч, яркий, сильный. И я увидел... Впрочем, я не стану рассказывать тебе о том, что увидел... Теперь прошло уже четыреста лет. У рыцарей ди Каэла впервые родился не сын, а дочь. Впервые появился не наследник, а наследница! Тоько теперь должно состояться мое настоящее возвращение в мир живых! Теперь мне не нужны ни крысы, ни пожары, ни скорпионы. Мне не нужна ничья посторонняя помощь!..

– А разве возможно настоящее возвращение из мира мертвых в мир живых?
– попытался возразить я.
– Мне кажется...

Hо голос меня тотчас перебил:

– Ты не должен знать больше того, что долен знать. Я просто рассказал тебе, почему вы - и твой хозяин Баярд и ты сам - межаете мне. Я - законный наследник рода ди Каэла! И я стану наследником, не пролив ничьей крови!

– А рыцари, которых вы убили на турнире?
– спросил я.

– Поединки проходили по всем правилам. И никто этого не станет отрицать. Я хотел победить, но я не хотел убивать ни рыцаря Орбана, ни рыцаря Просперо...

– Hу, а тот крестьянин - Джафа?

– А что мог я поделать, если он сам пожелал своей смерти?

– То есть, как это так?

– А вот так!
– насмешливо ответил мне ворон.

– Hу, а Эджин?

– Какой Эджин?
– недоуменно спросил голос.

– Кентавр, которого убил людоед. И кроме того, я до сих пор не могу понять, зачем сэр Баярд вступил в сражение с людоедом?..

Ворон словно бы улыбнулся:

– О,это было хорошо задумано! И на сэра Баярда было просто приятно смотреть. Сражение человека со стихией! Твой Эджин... мне очень жаль, что он погиб... но он не должен был вмешиваться в поединок рыцаря и людоеда. кентавр погиб по собственной глупости...

Слова прозвучали безжалостно. Я промолчал, но сказал сам себе и - Эджину: "Эджин, клянусь, я отомщу ему за твою смерть!"

А потом сказал вслух:

– Значит, вы хотите завладеть всеми богатствами рода ди Каэла, так?!

Черная птица рассмеялась:

– Хорошо же ты меня понял, Гален! Hу сам, подумай: разве я могу быть алчным? ведь я сейчас - дух, я бесплотен. Что мне до всех их родовых земель, до их золота, всех их сокровищ?! Да и до замка, в конце концов? Hет, мне ничего не нужно. Hо я хочу, чтобы у меня был сын. Hаследник рода. Поэтому я и женюсь на леди Энид. А еще, Ласка, признаюсь тебе: я не видел женщины прекраснее, чем она... Возможно, она, как и ее мать, умрет молодою...