"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
— Андрюх… Очень переживательная история, но я, вообще-то, имел ввиду, что случилось с сыном Матвея Егорыча?
— А-а-а-а-а-а… Так ты ж говоришь непонятно. Инженер он у него. Был. Вернее, и сейчас есть. Наверное… Не скажу точно, чего именно инженер, но, вроде, очень серьезный специалист. Сложилась какая-то рабочая командировка за границу и Виктор попросил политического убежища у англичан. В Лондон его страна отправила, доверие оказала, а он… Ну, в общем, предатель. Жена и сын потом тоже ухитрились выехать. Подробностей особо никто в деревне не знает. Матвей Егорыч на эту тему вообще не разговаривает. Это — странное сегодня случилось, что он случай из их прошлого
— Да понял, понял… Слушай…Прям отказался? Вообще? Сын же. Как так-то?
— Ну, да. Когда стало известно, сразу отказался. Матвея Егорыча в райцентр вызывали. Точнее, приехали даже на машине. Такие люди… Мужики в костюмах… Странные. Рожи какие-то серые. Ничего примечательного. В толпе увидишь, внимания не обратишь. Ну, и потом, когда дед вернулся, Зинаида Стефановна криком кричала. Соседи отпаивали лекарствами. Думали, сляжет вконец. Фельдшер прибежал, укол ей делал какой-то. А дед Мотя смотрел, смотрел на всю суету, а потом кулаком по столу долбанул. Встал, посмотрел на нее и говорит: «Сын твой, Зина, умер. Вот сейчас, сию секунду умер. Чтоб имени его в этом доме не вспоминала. Нет больше Виктора.» И все. Вышел. Мы его три дня не видели. Вроде, на станции у кума самогонку пил. Так говорят. И все. А ты понимаешь, в чем дело… Внук ведь их единственный тоже, получается, там. То есть, по логике Матвея Егорыча, сразу двоих он похоронил в тот день…Так что не надо, Жорик. Правда. Дед Мотя уважаемый человек. Несмотря на всю его показную дурь, отличный мужик. Умный. Ветеран. Ты представь, он кровь проливал, а тут такое…
— Да я понял. Не знал же. Чего заладил?
За разговорами мы не заметили, как оказались у дядькиного дома.
Едва открыл калитку, сразу ёкнуло сердце. Хотя, пока ещё не понимал в чем причина. Ее, эту причину сердечного волнения, увидел только, когда мы прошли дальше, к летнему столу. Видимо, сработал инстинкт. Подобное случается, если рядом притаилась смертельная опасность. Картина маслом, как говорил один киношный персонаж. Вот в данную секунду так оно и было. Картина маслом…
Я даже протер глаза. Не в переносном смысле. Реально протер. Обеими руками. Тщательно. Зажмурился, в надежде, что мне мерещится. Не помогло.
На столе стоял самовар. Я даже не знал, что он вообще в этом доме существует. Рядом — тарелочки с печеньем и конфетами. Чашки, само собой, тоже были. Причем, не те, из которых мы пьем обычно. Нет. Красивые, аккуратные, предназначенные для дорогих гостей.
Но не это меня повергло в шок. Что я, самоваров не видел? На картинке, имею ввиду. И в кино. И в интернете. Короче, дело было не в самоваре.
За столом, по-семейному, расположились Виктор, Настя, Светланочка Сергеевна и наш с Жориком младший брат. Тот самый Семён, который перед отъездом из Москвы дразнил меня ослом. Возле колодца стояла недовольная Машка. Сестрица, видимо, вступила в конфронтацию. Она всем своим видом демонстрировала осуждение. Уж не знаю, кому именно, родителям или госпоже Милославской. Однако, стало даже как-то приятно, что Машка с правильной стороны фронта.
При нашем с Андрюхой появлении, родственники замолчали, уставившись в мою сторону.
— Едрит твою налево… — Вырвалось у Переростка.
В принципе, я был полностью с ним согласен.
Глава 20:
О
— Жорик… — Светланочка Сергеевна вскочила на ноги и бросилась ко мне, планируя упасть в мои крепкие сыновьи объятия.
В глазах — слезы, в голосе — дрожь. Дежавю… Отвечаю. Только недавно она демонстрировала столь же сильные чувства. Разговор по итогу закончился совсем в других эмоциях. Зачем опять этот цирк? А главное, для кого? Она же в курсе, я знаю, что за опасная гадина передо мной.
В этот раз я не стал ничего изображать или притворяться. Вообще не видел в этом смысла.
Сделал шаг назад и выставил одну руку, чтоб маман притормозила. А то раскочегарилась, как паровоз. Намек с моей стороны был конкретный. Типа, благодарю, но оставьте свои показные материнские чувства для лохов. Сорян, себя лохом точно не считаю.
Госпожа Милославская споткнулась и замерла, растерянно переводя взгляд с меня на Переростка и обратно. Вот если бы не знал о ее настоящей сущности, даже поверил бы этим прекрасным глазам, которые наполнились слезами обиды. Актриса, ешкин ты кот.
— Это что за прикол?
Мой вопрос предназначался конкретно дядьке. На мамочку я даже не смотрел.
— Жорик… — Виктор как-то смущённо прятал глаза и нервно теребил в руке ложку.
Реально теребил. Она аж прогнулась в двух местах. Видеть дядьку в подобном состоянии было непривычно.
— Что, Жорик? Что, Жорик? Я двадцать один год Жорик! Дядь Вить, Вы чего? Это же мать моя. Светка. Ваша сестра. Та самая, которая Вас подставила. Уж не знаю, как, но точно уверен, по полной программе. Вы же ее совсем недавно видеть не хотели в своем доме. Тёть Насть…А Вы? Что происходит?
— Жорик…Мы все знаем… — ласковым голосом заявила Анастасия.
Она поднялась, обошла Светланочку Сергеевну, монументом застывшую посреди двора, приблизилась ко мне и положила руку на плечо. При этом взгляд у нее был такой… Подозрительный… У меня прямо во всех местах засвербило от нехорошего предчувствия.
— Так… круто…А что знаете? Если не секрет, конечно. Тоже хотел бы пополнить общество просвещенных.
Меня просто колбасило от злости. По всей ситуации, которая имелась на данный момент перед глазами, я точно понимал, госпожа Милославская замутила очередную херню. Причем херню, которая выйдет боком именно мне. Вот она и притихла на время. Соображала, как побольнее ужалить.
— Понимаешь, твоя мать…Да, Света не самый желанный гость в нашем доме. Но…Мы очень полюбили тебя, Жорик. Именно тебя. Ты стал частью нашей семьи …
Светланочка Сергеевна жалобно хрюкнула и провела пальчиками, утирая слезу. Вот сука…Нет, она несомненно достойна восхищения. Если оценить высоту планки уровня ее сучности. Как они с Виктором могут быть родственниками? Хоть и двоюродными. Там ведь вообще не рядом! Дядька, нормальный, честный мужик. Грубоватый, в чем-то жёсткий, но порядочный. Эта же… Реально змея.
— Пойми, мы пошли на это только ради тебя. Ради твоего блага. Светлана…она приехала несколько дней назад к Виктору на работу. Все ему рассказала. Мы сначала не поверили. Поэтому сегодня она возила нас в Москву. Да. Мы встретились с твоим врачём. Он все нам объяснил подробно. Особенно то, как важно тебе сейчас находиться в кругу близких. И что лучше всего, если мама и брат тоже будут рядом. Только по столь важной причине мы согласились.
В этот момент мне стало совсем дурно. К какому, на хрен, врачу?! Приблизительно, я начал понимать, куда идёт весь разговор. И такое понимание меня не радовало совсем.