"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Буквально через две минуты этого удивительного стремления к чистоте, которое, как мне кажется, было, на самом деле попыткой показать родственникам, что с ней все в порядке, Светланочка Сергеевна перестала изображать из себя безумного мойдодыра и оставила ведро в покое.
— Света, ты пьяна?! — Не выдержал, наконец, дядька.
— Нет! — Четко, по-армейски ответила маман.
Она развернулась, и опять, головой вперед, слегка наклоняясь к земле, засеменила в сторону дома.
— Это что за номера? — Спросил, наконец, вслух Матвей Егорыч.
Вопрос остался без ответа, потому как никто из
Соответственно, несложно догадаться, разговора у меня с маменькой не сложилось. С кем там говорить.
Когда я вошел в дом, сославшись на то, что переживаю, как чувствует себя родительница, не убилась ли о порог комнаты, Светланочка Сергеевна лежала поверх заправленной постели, свернувшись калачиком. Босоножки все также были примотаны ремешками к ее руке. Но главное, только в этот момент я заметил то, на что никто из нас изначально не обратил внимания. В одной из босоножек торчал маленький, скромный букетик полевых цветов
— Мать моя, Светлана… — Я подошел ближе. Осторожно размотал тонкие ремешки, которые могли повредить ей руку, взял обувь, вынул оттуда эту улику и задумчиво на нее уставился.
Почему улику? Да потому что Милославская никогда не стала бы сама себе собирать букетики. Натура не та. Значит, ей его подарили. Кто, блин, мог охренеть настолько, чтоб заигрывать с этой женщиной? Еще и в Зеленухах.
В общем, загадка осталась неразгаданной. По крайней мере пока что. Тем более, это Светланочка Сергеевна благополучно дрыхла со счастливой улыбкой на лице, а нам надо было собрать вещи.
Утром, так-то, предстояло выдвигаться в Москву. Хотя, не знаю, зачем так рано. До начала Олимпиады оставалась почти неделя. Николай Николаич решил, будто так лучше, приехать заранее. Мол, пока заселимся, пока адаптируемся. Уж не знаю, к чему он там собрался адаптироваться. Такое чувство, что едем в другие климатические условия, ей-богу.
Соответственно, мы с Андрюхой собрали свои шмотки. Настя приготовила вещи Милославской, ибо сама маменька очевидно ни на что была не годна. Много тетка не стала упаковывать, рассудив, раз уж мы будем в столице, то, если возникнет такая необходимость, маман всегда может наведаться домой. Причем, после появления Аристарха, и того, как на это отреагировала Светланочка Сергеевна, а естественно, благодаря одной языкастой соседке, все Зеленухи на следующий же день знали о пощечине, тетка логично предположила, жить эти несколько недель Светланочка Сергеевна захочет вместе с деревенской делегацией. То, что между Милославскими произошла крупная ссора знал каждый житель Зеленух.
В общем, оставшуюся часть вечера мы провели в сборах.
Я одновременно паковал чемодан и думал обо всем, что выяснил. Уверенность в том, что маменька наверняка знает об Аристархе достаточно опасную информацию, росла и крепла во мне с каждой минутой этих размышлений.
Спать в итоге улегся, накрутив сам себя, донельзя. Мне всю ночь снились кошмары. В главной роли, естественно, Аристарх Николаевич. То он бегал за мной по каким-то длинным, темным коридорам и обещал оторвать яйца голосом председателя, то на моих глазах хватал за руку Наташку и тащил ее в такую же пугающую темноту. Короче абсолютная херь мне снилась.
Встал
Однако, когда мы все с чемоданами в руках собрались во дворе, стало понятно, в ближайшие несколько часов на откровенные разговоры можно не рассчитывать.
Маман появилась на крыльце, охая, ахая и периодически постанывая.
— Это что вчера было? — Мой тон звучал строго. Вообще непонятно, кто из нас родитель, а кто дите.
— А что вчера было? — Ответила маман и тут же поморщилась. Явно любые звуки, как и дневной свет, запахи, вообще люди, причиняли ей невыносимую боль. И моральную, и физическую.
— Ты пришла вчера пьяная в дрова!
— Я пришла вчера пьяная?
Сука… Выругался я мысленно. Реально подумал бы, мы с этой женщиной родственники, если бы не знал наверняка, что это не так. В данном случае, имею в виду именно себя. Дениса Никонова. Вот точно так же я всегда отвечал вопросом на вопрос, когда меня жопили на каком-нибудь весомом косяке. Пока у отца или матери не заканчивалось терпение и попытка поговорить по душам, пробудить во мне совесть, призвать к ответу, финалилась тем, что родители, доведенные до белого каления, убегали, хлопнув дверью.
— Ты. Пришла. Вчера. В говно. — Повторил, делая акцент на каждом слове.
— Я…
— Хватит! Прекрати выставлять меня идиотом! Прекрати отвечать вопросом на вопрос!
— Жорик… — Маман тяжело вздохнула. Цветы, росшие рядом в клумбе, мгновенно поникли. Ясное дело. Там такое амбре, топор можно вешать. — Ты не о том подумал...
— Правда? Я уж не знаю, в какую тут сторону можно думать, чтоб подумать "не о том".
— Ой, Сенечка… — Маман мгновенно переключилась на Семена, который вышел нас провожать. Соскочила, одним словом.
Дядьки и Насти уже не было. Они смылись на работу. А вот Младшенький, потягиваясь и зевая, выполз на крыльцо.
Светланочка Сергеевна принялась его обнимать, целовать в башку и давать ценные указания, как себя надо вести в ее отсутствие. К тому же, во дворе обозначилась Ольга Ивановна. Соседка стояла, опираясь о палку. По предварительной договоренности, ответственность за Семена ложилась на ее плечи.
— Эх… — Ольга Ивановна окинула нашу компанию задумчивым взглядом. — И ведь Москва даже не знает, что ей предстоит…
Я так понял, это был намек на то, что столицу ждёт серьезное испытание делегацией из Зеленух.
В общем, под шумок, маман красиво избежала любых разговоров. Ну, ничего. Нам пилить до Москвы часов пять, если на нормальном, современном транспорте. На том, что есть здесь, в этом времени, можно спокойно накидывать еще парочку.
Мы вышли со двора и двинулись к сельсовету, где, по идее, должны были ждать председатель, футбольная команда и Матвей Егорыч.
Все уже сидели возле здания местной администрации, когда мы подошли. Кто-то на чемодане, кто-то на краю колеса, в котором теперь должны были расти цветы. Все, кроме деда. Он появился буквально через десять минут после нас.