"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
— Так на что жалуетесь, Соколов? — Повторила Олечка свой вопрос. Интонации её голоса стали мягче, тягучее.
На жизнь в чужом теле, на не мое время, лет этак на сорок с лишним не мое, и армейскую службу, в целом. А еще на то, что у Вас, милая леди, столь классная задница. И тепнрб я могу думать только о ней. Вот так хотелось ответить. Однако, вслух я сказал, естественно, совсем другое.
— Жалуюсь на заложенность носа, боли в горле и голове, температуру тела. Она, мне кажется, выше обычного.
— Вот, возьмите градусник, померьте пока температуру. Сколько
— Конкретно в этой части — второй день.
— Хм… второй день, а уже угораздило заболеть. Что-то вы не бережете себя, рядовой Соколов.
Она говорила обычные вещи, но мне, хоть убейся, слышался в них сексуальный подтекст. Даже показалось, что Олечка слегка отвела плечи назад. Отчего халат обтянул грудь еще больше. Под халатом, конечно, вполне очевидно имелось ещё что-то, но это не успокаивало мое разыгравшееся либидо вообще никак. Вернее, наше с Соколовым. Потому что я понял, мандец как хочу это дамочку не только телом, но и своей израненной в сражениях с армейской тупостью душой.
Как она служит в военной части, где столько мужиков? Даже удивительно. По-любому не гражданская. Ладно, была бы страшненькая. Или просто обычная. Хотя, после долгого воздержания, солдату даже крокодил покажется Джокондой, если там хотя бы имеются грудь и залница. А тут — такой сладкий персик. Тем более, не молодая и глупая, а вполне себе созревшая для взрослых отношений. Опытная.
— Ну, что? — Спросила Ольга Валерьевна через пять минут и улыбнулась.
— Что? — повторил я за ней, тоже бестолково улыбаясь в ответ. Голова вроде перестала болеть, но зато появилось какая-то легкость. И еще, мозг вообще перестал соображать. Он просто видел перед собой очень приятную особу и все.
— Температура? — Она опять улыбнулась, а потом протянула руку.
Я в ответ протянул свою и сжал ее пальцы.
— Вообще-то, я хотела забрать у Вас градусник, рядовой Соколов. — Все так же мило улыбаясь, сказала Олечка.
Ситуация вышла совершенно тупая, но я продолжал все равно держать ее ладонь в своей.
Именно в эту секунду дверь резко открылась и в кабинете появился мужик. Рост — под два метра. Плечи— взлетная полоса. Вот что-то, а это точно было неожиданно.
— Я не понял, солдат…
Он застыл на пороге, с удивлением разглядывая наши сцепленные с Олечкой руки.
— Я — культурный, воспитанный, интеллигентный человек. У меня в санчасти даже матом никто не ругается. Тут вам не казарма, а вертеп здоровья. Я сам если и матюгнусь, так только на латыни. А ты, солдат, сразу к действиям перешёл. С хера твои грабли Ольгу Валерьевну за ее прекрасные конечности тянут.
–У него жар, товарищ майор. — Ответила вместо меня Олечка. А потом все же вытащила аккуратно свои пальчики из моей хватки. Следом, к Ольге Валерьевне отправился градусник.
В общем, мужик этот оказался начмедом. То бишь, начальником медицинской части. А температура у меня оказалась 38.9. То бишь, я реально заболел.
Меня, естественно, оставили на карантине, чтоб определить происхождение болезни. Это было с одной стороны неожиданно, а с другой — прекрасно.
Уж не знаю, чем мы ей приглянулись. Надеюсь, внутренней харизмой. Потому что, я точно для себя решил, с Олечкой будем знакомиться поближе.
Глава 21
Начмед оказался отличным мужиком. Со своими, конечно, тараканами, не без этого, но реально нормальным. А к тараканам я уже привык. Вернее к их наличию в башке практически каждого человека, связанного с военной службой. Наверное, как говорила одна странная баба в видеоролике, активно гуляющем некоторое время по просторам интернета:"Не бойтесь звезданутых. Мы должны держаться вместе."
Вот армия, я уже точно в этом убедился, по такому принципу и существовала. Мне кажется, даже когда на службу приходили адекватные люди, они, спустя какое-то время, один хрен заражались этой удивительной армейской тупостью.
Начмеда звали Николай Иваныч, фамилию он имел на удивление приличную. Сергеев. Это уже говорило в его пользу. Был в звании майора и обладал фееричным чувством юмора. Это, кстати, тоже примечательный момент. Похоже, без юмора в армии совсем пришлось бы туго.
— Слушай, чего ты так дергаешься? — Спросил он басом, набирая в шприц лекарство для укола.
А я дёргался хотя бы потому, что неодноразовый шприц вызывал у меня устойчивую паранойю. Сразу мерещились все возможные болезни, которые передаются через кровь. Я, конечно, понимаю, тут все обрабатывается. Наверное. Однако, будучи ребенком развитого капитализма, нервничал от подобного состояния медицины. Ну, и потому, что этот двухметровый детина со шприцом в руке выглядел, как маньяк, планирующий вогнать в меня дозу смертельного яда.
— Вот я тебе, что расскажу, Соколов. Приключилась со мной такая история. Я еще совсем зеленый был. Только служить начал. Как раз тогда же, в нашу бригаду прикатил зампотыл дивизии и сразу двинул в санчасть. А так вышло, кроме меня в тот момент никого и не было. Заходит и говорит густым таким басом.
— Сергеев, слушай, что-то у меня геморрой разыгрался, а мне дальше ехать, дела важные есть. Так что давай, лечи.
Начало разговора было таким интригующим, что я, Соколов, охренел в одну секунду. Тем более,где находится этот геморрой, естественно, знал. Но сталкиваться лично, лицом к лицу, мне с ним, слава богу, не приходилось.
— Ну, что вы, товарищ полковник, — Отвечаю я ему, — Это не мой профиль, тут специалист нужен.
А главное, профиль и правда не мой. Меня к такому не готовили. Зампотыл раздражаться начал.
— Ты, — говорит он, — врач трах-тарарах, растудыт его туды, или почему? Лечи кому сказал!!!!!!!
Вот прям с пятью восклицательными знаками он мне это сказал. И ведь на хер не пошлешь. Сам понимаешь. Тем более, что там мне было то? Хер да ни хера годов. И опыта не особо.
— Нууу…— говорю я ему, — Снимайте штаны и встаньте пожалуйста в коленно — локтевую позу.