Коллега
Шрифт:
– Хотя я люблю музыку того периода, не уверена, что смогла бы сделать это как женщина времён Второй мировой войны. Я бы очень разозлилась, если бы перестала клепать, как только мальчики вернулись домой.
– Я совершенно точно вижу это в тебе. Я также вижу, что ты сильная женщина, способная поддержать домашний очаг.
– Конечно, я такая. Я бы обязательно повязала жёлтую ленту вокруг старого дуба для моего мужчины67. – Наклонив голову, я спросила: – У тебя был кто-нибудь, чтобы завязать жёлтую ленту? – Я тут же пожалела о своём
– Нет, это вполне нормальный вопрос. Учитывая, как быстро моя бывшая порвала со мной во время моего размещения, я сомневаюсь в этом. На самом деле она была не из тех, кто повязывает жёлтые ленты.
– Похоже, она была не для тебя. Любая женщина рядом с тобой должна была понимать важность для тебя твоей карьеры.
– Ты совершенно права. Она никогда по-настоящему не ценила этот аспект моей жизни.
Разговор был испорчен. Может быть, из-за моего неловкого вопроса, а может из-за того, что мы, казалось, перешли от хождения на цыпочках вокруг невидимой линии, проведённой на песке между нами, к гигантским шагам.
Когда музыка смолкла, я осталась в объятиях Торна. Честно говоря, я могла бы остаться в его объятиях до конца ночи. Визг микрофона дирижёра отвлёк моё внимание от Торна.
– Леди и джентльмены, пожалуйста, пройдите к выходу, чтобы посмотреть на фейерверк, когда жених и невеста будут готовиться к медовому месяцу.
– Фейерверк? Вот это проводы, – размышляла я.
– На мой вкус немного чересчур, но они меня не спрашивали, – ответил Торн, когда мы направились к двери.
– По-моему, это романтично.
Торн поднял бровь.
– Грохот в ночном небе – это романтично?
– Яркие краски на фоне звёздного неба прекрасны.
– Если ты так говоришь.
– Да. Фейерверки – это часть торжеств, а что может быть лучше, чем праздновать свадьбу?
Торн усмехнулся.
– Как только я думаю, что ты не девчонка, ты берёшь и говоришь что-то вроде этого.
Я махнула ему рукой.
– Я прекрасно справляюсь с тем, что я девчонка и любительница поболтать.
– У тебя точно есть нотка стервозности.
Прежде чем я успела возразить Торну, над нашими головами раздался громкий взрыв, сопровождаемый полосами синего и фиолетового. На вершине лужайки стоял Баррет, обняв Эддисон за талию, и их лица были обращены к небу. Я стояла на своём прежнем утверждении, что это было действительно романтично.
Когда я взглянула на Торна, его уже не было рядом. Вместо этого он нырнул под дерево позади нас. Я поспешила к нему. Согнувшись пополам, он, казалось, пытался выровнять дыхание.
– Ты в порядке? – крикнула я, перекрывая шум фейерверка.
Сначала он не ответил. Вместо того чтобы задать ему ещё один вопрос, я просто стояла и ждала, когда он заговорит со мной. Я не пыталась дотронуться до него. Мучительно тянулись секунды. Наконец Торн поднял голову.
– Конан, наверное, сходит с ума в моей комнате, – задумчиво произнёс он.
Я со свистом выдохнула. Он снова был со мной,
– Ты в порядке? – повторила я.
– Буду.
Я протянула руку, чтобы погладить его по щеке.
– Мне очень жаль.
– Всё в порядке. Тебе не за что извиняться.
– Просто... – слова казались неподходящими в данный момент. – Мне неприятно видеть, как ты страдаешь.
– И я благодарен тебе за заботу, – мягко сказал он.
– Правда. Мне не всё равно.
Глаза Торна вспыхнули от моих слов. Как будто он ждал моего согласия, потому что он набросился на меня, впечатав меня в ствол дерева. Он поднял руки обхватил ладонями моё лицо.
– Мне тоже не всё равно, – сказал он.
Следующее, что я помню, его губы на моих, и даже с закрытыми глазами я видела фейерверк. Поцелуй начался мягко, Торн нежно прижался ко мне тёплыми губами, а затем его поцелуй превратился во что-то отчаянное, как будто он хотел забраться внутрь меня, и Боже, помоги мне, я хотела, чтобы он это сделал. Когда его язык скользнул между моих губ и проник в рот, я застонала, и мои руки поднялись, чтобы обхватить его мускулистые плечи.
Когда Торн наконец прервал поцелуй, моя грудь тяжело вздымалась, и я вся дрожала от желания. Боже. Торн поцеловал меня, и это было даже лучше, чем в моих мечтах и фантазиях. На самом деле я не фантазировала о том, чтобы поцеловать его под деревом на лужайке Белого дома под разноцветным фейерверком; то, что я представляла себе, было гораздо более интимным, но это был тот же уровень интимности.
В то же время я не представляла себе, что этот поцелуй будет вызван с его стороны таким эмоциональным отчаянием. Только что он был погружен в посттравматический синдром, а в следующее мгновение уже целовал меня. Торн действительно хотел поцеловать меня или я просто была его отвлечением? Моя эмоциональная стена зашаталась от смеси замешательства, боли и страха.
Да, я была взрослой женщиной, которая чувствовала страх насчёт поцелуя. На самом деле, я была напугана до чёртиков. Как бы сильно я ни хотела этого поцелуя и как бы сильно я ни хотела Торна, был ещё и тот факт, что мы совершили квантовый скачок из зоны дружбы. Мы никогда не сможем вернуться к тому, что было раньше. Этот факт ужаснул меня, не говоря уже о том, что произойдёт на работе.
Все эти вышедшие из-под контроля эмоции роились в моей голове, когда Торн отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Отягощённая моментом, я не могла сказать, что чувствую к нему. Я не могла сказать ему, как сильно хотела, чтобы он поцеловал меня, или о моих растущих чувствах к нему.
Нет, я тут же сделала самую глупую вещь в мире, не считая слабительного для собак.
Я убежала.
Да, леди и джентльмены, я запаниковала, резко отвернулась от Торна, а затем бросилась прочь так быстро, как только позволяли мои дорогие туфли на высоченных каблуках. Почему, спросите вы? О, ради Бога. Чтобы понять это, потребовался бы часовой сеанс с моим психотерапевтом.