Коллекционер чудес
Шрифт:
Аурика не обольщалась: она отлично понимала, что это будет трудная любовь. У бывшего министра Тобби слишком много тайн и скелетов в шкафу, а работа сделала его упрямым и жестоким. Но Аурика видела от него лишь доброту, тепло и понимание и надеялась, что так будет и дальше.
Сейчас она чувствовала себя окрыленной: впервые за долгое время будущее действительно давало ей надежду.
— Я подумала, что надо написать родителям, — вдруг сказала Аурика. Конечно, они вычеркнули ее из жизни, но она-то про них не забывала. Может быть, теперь, когда прошло время и страсти улеглись, ее простят? —
— И что ты — моя жена, — добавил Дерек. — Документы готовы, теперь все официально.
На мгновение Аурика ощутила злость — ведь мог бы и у нее поинтересоваться! — но темное чувство растаяло почти сразу. Она ведь уже привыкла считать себя женой Дерека, носила его кольцо, и теперь все стало по-настоящему — они не стояли на коленях перед священником, но это было не важно.
— Мог бы и меня спросить, — шутливо ответила Аурика.
Танец закончился, и они пошли к столу с закусками и мороженым, возле которого смущенно топтался офицер Гресян, утром выписанный из больницы. Его рыжие волосы, казалось, стали еще ярче, а новенький парадный костюм сидел так, словно Гресян не знал, как с ним быть и куда в таком одеянии девать руки. Увидев Дерека и Аурику, он смутился еще сильнее.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовалась она после того, как мужчины обменялись приветствиями и Дерек потянулся к бокалу с вином.
Гресян ей нравился — было в нем что-то очень искреннее.
— Жив-здоров, — бодро отрапортовал офицер. Кажется, он был доволен тем, как смог проявить себя в бою с чудовищем. — Он меня так полоснул, что я в сторону улетел, о надгробие шмякнулся. Ну, думаю, все, конец мне. Буду кишки по кладбищу собирать. — Тут, видимо, Гресян решил, что в разговоре с дамой все-таки стоит избегать кровавых подробностей, и пробормотал: — Извините, госпожа Тобби. Ну, в общем, жив-здоров. Даст Господь — надеру еще Манипулятору то, на чем он сидит.
В конце зала Аурика заметила доктора Вернона. Как всегда взлохмаченный и подчеркнуто небрежно одетый, анатом разговаривал с инквизитором Маркусом — вот тот искренне радовался празднику, спиртному и закускам, а уж количество дам, которым нравилась парадная инквизиторская форма, просто-напросто зашкаливало. Аурика подумала, что после случившегося в катакомбах доктор Вернон и близко к ней не подойдет, но в ту же минуту анатом заметил ее и улыбнулся.
Дерек тоже уловил эту алчную улыбку и негромко шепнул Аурике на ухо:
— Пообщайся с ним. Этак ненавязчиво.
Аурика вопросительно посмотрела на него, словно не могла взять в толк, о чем он говорит. Гресян понял, что ему лучше отойти в сторонку и отдать должное большому серебряному блюду с мясными сэндвичами. Когда он удалился, Дерек произнес:
— Он так и не рассказал нам всей правды. Я уверен, что он узнал в упыре Прокла, раз видел его целых три раза.
— Почему же он промолчал? — удивилась Аурика и почти сразу подумала, что удивляться нечему, — страх надежно запечатал рот анатома.
— Во время допроса он утверждал, что разглядел только бледное пятно на месте лица, — произнес Дерек.
Аурика недоверчиво усмехнулась:
— Все три раза…
— Да, я
Аурика понимающе кивнула, смутно представляя, что именно она должна узнать и каким образом. В это время к ним приблизился Маркус и, поцеловав руку Аурике, весело предложил, словно прочел мысли Дерека:
— Друг мой, а не разыграть ли нам партию? Начнем с золотого с двойным повышением. Как тебе?
— Смотрю, дружище, тебе не терпится проиграться. — Дерек одобрительно похлопал приятеля по плечу, и они направились к карточным столам, где уже сидели важные господа с серьезными лицами, тасовались колоды и сытно позвякивало золото.
Доктор Вернон тем временем пригласил на танец какую-то девушку в скромном светло-сиреневом платье, но Аурика заметила, что он проследил, как она идет в сторону малого зала. Здесь было тихо и сумрачно. Закрыв дверь и словно отдалившись от музыки и голосов, Аурика подумала, что очутилась в каком-то другом таинственном мире. Малый зал был пуст — бал начался недавно, и сюда еще никто не пришел, чтобы привести себя в порядок и отдохнуть от танцев. В камине весело трещал огонь, на столике нашлись нетронутое вино и закуски, возле окна стояла елка, украшенная красными и золотыми шарами, и в зале было почти по-домашнему уютно. Аурика опустилась на диван и подумала, что обязательно напишет родителям. Возможно, они решили, что блудная дочь пропала и погибла, возможно, они обрадуются, что это не так.
Но, скорее всего, родители испытают смешанные чувства: чванливой гордости, потому что Аурика, при всех своих пороках, все-таки нашла мужа в чинах и с деньгами, да еще так быстро, — и откровенного презрения, смешанного со страхом, потому что чиновный и денежный муж — Вангейнский палач.
Скрипнула дверь, и в зал вошел доктор Вернон. «Быстро же он закончил с танцами», — подумала Аурика и почему-то ощутила внезапный холодок страха, пробежавший по спине. Хотя, казалось бы, чего ей опасаться? В доме полно народу…
Хотя упырь тоже нападал тогда, когда в домах было полно народу. Его ничто не останавливало.
— Здравствуйте, Август, — улыбнулась Аурика, стараясь выглядеть милой и спокойной. — Вы не сердитесь на меня?
— Не сержусь, — с какой-то залихватской простотой ответил доктор. — Я просто удивляюсь.
— Чему же? — полюбопытствовала она.
Вернон сел на диван рядом с ней, сцепил пальцы на колене и непринужденно ответил:
— Тому, что под маской наивной простодушной девушки оказалась вполне себе светская дрянь.
— Вы негодяй, — холодно промолвила Аурика и поднялась: после такого оскорбления она не желала и минуты оставаться в обществе доктора, и Дерек ее бы понял. Но Вернон удержал ее, схватив за запястье.
— И я снова ошибся, — сказал он. — Будь вы светской дрянью, не оскорбились бы так. Вы сочли бы мои слова за прямодушный комплимент, это уж точно.
— Пустите, — прошипела она, пытаясь выдернуть руку.
Вернон одарил ее мягкой понимающей улыбкой.
— Отпущу. Но с вас причитается.