Коллекционер закрытых книг
Шрифт:
– Пойдешь ко мне в соавторы? – рассмеялась Зотова. – Мы с тобой такой детектив вместе напишем, что Дэн Браун будет от зависти локти себе кусать.
Венечка непроизвольно поморщился. Трофимов был закоренелым снобом, считал себя знатоком хорошей литературы, заявлял, что на ночь читает исключительно Маркеса и Кафку, а бульварное чтиво презирает всеми фибрами души. Но отчего-то был в курсе всех детективных новинок и порой со знанием дела обсуждал содержание вышедших бестселлеров с коллегами. Совершенно очевидно, что Трофимов втихаря почитывал и детективы. Зотова
– Как же сложно работать в потемках, – перевела тему следователь, чтобы не травмировать психику помощника жуткими предложениями о сочинении детективов.
– Я вот о чем подумал… – Веня почесал лоб и запустил руку в кучерявую шевелюру. – Если Каверин-старший подметает за своим отпрыском следы, то Кошкарец для Эдуарда Каверина тоже опасный свидетель. Депутат ведь понятия не имеет, что Полярная не делилась с подругой своими любовными делами. Боюсь, Леночка Петровна, что скоро мы и стилистку можем найти с проломленной башкой.
– Типун тебе на язык! – махнула рукой Зотова. – Мне еще омолодиться с ее помощью надо и встретиться с Кассиопеей. Но вообще-то ты прав. Завтра скажу ей, чтобы временно уехала из города.
– Еще вам надо фоторобот преступников составить. Ребята в отделе ждут.
– Какой фоторобот? – растерялась следователь.
– Как какой? Вчера же вас чуть не придушили в подъезде.
– Ах да, совсем забыла… – смутилась Елена Петровна. – Боюсь, Венечка, фоторобот я составить не смогу. Лиц не разглядела. Преступники были в черных полумасках.
– Угу, и в белых плащах, – хихикнул Трофимов.
Зотова залилась краской до корней волос.
– Ах, как нехорошо, Елена Петровна! Быстро выкладывайте, что у вас там с Плешнером случилось? – сурово сказал опер. – Почему у судмедика вся морда разбита? Почему вы прятались от него в ванной? Он что, вас обидел? Если да, то я ему рога посшибаю раньше Каверина.
– Не надо, Вень, давай его пожалеем. Григорий Варламович у нас единственный свидетель. И вообще он мне жизнь спас, я действительно чуть не умерла. – Елена Петровна улыбнулась, вывалила помощнику всю правду-матку. На душе у нее сразу стало легко. – А как ты догадался?
– Во-первых, вы врать совсем не умеете. Во-вторых, у подъезда судмедика камера видеонаблюдения установлена. Я, естественно, записи изъял и внимательно просмотрел. Никаких злоумышленников в черных плащах и белых полумасках в подъезд не заходило и не выходило. В белых плащах и черных масках тоже. Только вы с Плешнером, молодая дама и бабуська с собакой. Да вы не переживайте, пленка с записью случайно повредилась. – Трофимов подмигнул. – А что касается нашего дела… есть у меня один журналист на примете – Эльзин одноклассник, абсолютная оторва. Трудится на «желтую прессу», собирает компромат на звезд и политиков. Думаю, тема будет ему интересна.
– Уверена, что тема будет интересна не только ему, но и конкурентам депутата на выборах. Пусть они журналисту прикрытие организуют. Не хочу грех на душу брать.
– Какая вы недобрая, Леночка Петровна, – гоготнул Венечка.
За Трофимовым закрылась дверь, Зотова быстро набрала в поисковике «Иван Варламов, режиссер» и уставилась в экран. Ничего. Ни одного упоминания, что режиссер сейчас в Москве. Значит, приехал инкогнито. Вот подлый скунс, даже не позвонил! Мог хотя бы по-дружески поприветствовать. Гад! Сволочь! Зачем Варламову понадобилось шпионить за Евгенией Полярной? Опять в игры играет, вершитель судеб хренов.
Машинально Зотова полезла за сотовым, чтобы набрать номер Варламова и высказать все, что она о нем думает, вытащила из кармана новенький мобильник, вспомнила, что старый телефон утопила в унитазе вместе с симкой и злорадно улыбнулась.
– Так тебе и надо, негодяй! – сказала Зотова и показала фотографии Варламова язык. – Урод! Старпер вонючий! А вот возьму и посажу козла в кутузку по подозрению в убийстве!
– Елена Петровна… – раздался рядом знакомый голос.
Зотова вздрогнула и чуть не свалилась со стула. Перед ней возвышался начальник. Следователь торопливо закрыла ссылки на Варламова и мило улыбнулась Гаврилову.
– Кого это вы тут чихвостили в хвост и гриву? – сурово спросил полковник.
– Ээээ… так, депутата Каверина, – пролепетала она. – Докладываю о проделанной работе: со всей ответственностью заявляю, что мы вляпались в дерьмо.
– Я в курсе, – вздохнул полковник и опустился на стул напротив Зотовой. – Вот что, Лена… У меня к тебе очень серьезный разговор. Я знаю, что ты ответственный и порядочный человек, великолепный следователь, профессионал, но… – Гаврилов помрачнел. – Мне тут позвонили… в общем…
– Хотите, чтобы в деле Полярной имя депутата не всплыло? – сухо поинтересовалась Зотова.
– Дура! – громыхнул на весь кабинет Гаврилов. Затем сказал тише: – Очень хочу, чтобы эта мразь сидела за решеткой. Очень! Но у него такие связи… Ты, Лена, даже представить себе не можешь, откуда мне звонили. – Полковник многозначительно поднял глаза вверх. – Его так просто не сковырнешь. Для того чтобы направить запрос на лишение его депутатской неприкосновенности, нужны веские доказательства, а у нас на руках только показания Плешнера и экспертиза. Давай смотреть на вещи трезво. Нам депутата не достать. Но я тут подумал на досуге… У тебя случайно нет знакомого журналиста? – смущенно спросил Гаврилов, барабаня по столу пальцами. – Ну, чтобы… как бы это тебе объяснить…
– Есть, – усмехнулась Зотова. – Все сделаю в лучшем виде, комар носа не подточит.
– Тогда действуй, родная. Всю ответственность беру на себя. – Полковник тяжело поднялся, с благодарностью посмотрел на Елену Петровну и удалился из кабинета этакой Тенью отца Гамлета.
– Йес! – подпрыгнула на стуле Зотова. Затем набрала номер Трофимова и радостно прочирикала в трубку: – Гаврилов дал «добро» на сливной бачок. Так что будем живы, не помрем. Действуй, Веня, с чистой совестью.