Коллекционер
Шрифт:
– Неужели? Впрочем, как я сказала, дом был битком набит стариной. Но мы с Биффом – минималисты.
– Аш узнал об этом, когда распоряжался наследством покойного. Знаете, как это бывает.
Миранда на секунду устало прикрыла глаза.
– Невероятная трата времени и энергии.
– Да. И прочитав эти документы, он узнал, что Джонас Мартин-младший проиграл второе яйцо в покер. Антонио Бастоне.
– Бастоне? – несколько оживилась Миранда. – Да, была какая-то семейная легенда о проигранном сокровище. Мой дед, Джонас Мартин, был паршивой
– Вы знаете семью Бастоне?
– Как-то летом, когда мы были в Италии, между мной и Джованни разгорелся бурный роман. Мне еще не было восемнадцати. Я была безумно влюблена… Мой отец не одобрял этих встреч из-за пресловутой истории с покером.
– А где – в Италии, если уместен этот вопрос?
– Флоренция. Мы проводили много времени во Флоренции. Вилла Бастоне – в Тоскане. Джованни женился на какой-то итальянской модели и заимел целое стадо детей. Я не видела его много лет, но на Рождество мы все еще обмениваемся открытками. У женщины бывает только одна первая любовь.
– Вам повезло несказанно – встретить свою первую любовь в Италии, да еще на тосканской вилле! А вы когда-нибудь говорили о яйце, которое его дед выиграл у вашего деда?
– У нас были куда более важные предметы для обсуждения, если мы вообще разговаривали. Но мне пора возвращаться. Хотя я могла бы провести с этой крошкой всю ночь.
Она подхватила Эрл Грея на руки.
– Как, по-вашему, он все закончил?
– Думаю, да.
К тому времени, как они повернули к дому, Лайла поменяла тему и обе весело болтали о клиентах, которые тоже имели дома в Ист-Хэмптоне.
Прежде чем они расстались, Миранда успела представить ее двум парам на восточной террасе как Лилу.
Лайла не стала ее поправлять и быстро придумала, что Лила – дитя трастового фонда, занимающаяся модным дизайном. И несколько минут развлекала себя воображаемой ролью, прежде чем извинилась и пустилась на поиски Аша.
Он подкрался сзади и обхватил ее нежно за талию.
– Вот ты где! Посмотрела бы ты на вид со второго этажа!
– Я? – рассеянно переспросила она, мыслями все еще в разговоре с Мирандой. Но он уже увлек ее к белоснежной лестнице.
– Да, потому что моя мать здесь, и у меня приказ доставить тебя наверх. Пришлось все ей рассказать, – тихо добавил он.
– Правда?
– Ну, не совсем все! А ты можешь поразвлекать ее, пока я разыщу Биффа Суонсона и узнаю от него все, что могу, о яйце?
– В чем же проблема? Миссис Кромптон! Рада снова увидеться с вами.
– Моника, – поправила она Лайлу и улыбнулась: – Позвольте мне посмотреть на ваше орудие.
– Мое орудие?
– Знаменитого Эрл Грея.
При звуках своего имени тот поднял из сумки голову и радостно тявкнул.
– Я больше люблю огромных, солидных псов, но этот мил до невозможности. Очень счастливая мордочка.
– В этом и кроется его очарование. В счастливой мордочке.
– Прежде всего…
Моника взяла Лайлу за руку и отвела подальше в сторонку.
– …я
– В этом нет необходимости.
– Знай я, что он так взбесится, никогда бы не оставила вас наедине с ним. Подумать только, у меня от него двое детей! У нас очень мало общего с его нынешней женой, и мы недолюбливаем друг друга, но и она возмутилась бы, узнав, как он обращался с гостьей в собственном доме. Как и бедная мать Оливера, и Изабелла, третья жена Спенса. Поэтому от лица всех его бывших жен и жены нынешней приношу извинения за то, что с вами так обошлись. Возмутительно дурно.
– Спасибо. Этот день был трудным для всех.
– Он был просто ужасным. А к концу стал настоящим кошмаром. Аш рассказал мне, что происходит, или рассказал ровно столько, сколько счел нужным. Хочу сказать, что я очень любила Винни. Он и Энджи, их дети были частью моей семьи, причем любимой. Я хочу, чтобы людей, ответственных за его смерть, за то, что сердце Энджи разбито, поймали и наказали. Но я не желаю, чтобы мой сын и молодая женщина, которой я симпатизирую, рисковали своими жизнями.
– Понимаю. Но пока мы всего лишь собираем информацию.
– Я не Оливер, ма, – вставил Аш, появившись рядом с ними.
– И слава богу!
Ветер подхватил волосы Моники и стал играть ее золотисто-рыжими прядями.
– Среди других бесчисленных отличий тебя от него, – сказала она задумчиво, – ты не жаден, не глуп, не самонадеян. А Оливер зачастую проявлял сразу все эти качества. Странно – вот считается, что некрасиво говорить плохо о мертвых. Но если это правда о человеке, которая многое объясняет в событиях его жизни… И мы все рано или поздно умрем… – Она не продолжила, и недолгая пауза объединила их в одном ощущении.
– А пока что мы живы, я хочу успеть сказать кое-что, – с мягкой иронией прервала молчание Лайла. – План мой сорвал джекпот! Вкратце: Миранда понятия не имела, что за яйцо купил у нее Оливер! Старомодное и безвкусное – это ее оценка. Просто хлам в старом доме.
– О! Поместье Мартинов – один из самых прекрасных домов на Лонг-Айленде, – с чувством воскликнула Моника. – Оно принадлежало еще бабке Миранды, а отец ее умер несколько лет тому назад. Когда-то я бывала там на званых вечерах… Какое это было время! Тогда я была беременна тобой, Аш.
– Мир тесен. И время в нем неумолимо летит. А что насчет Бастоне? – деловито отреагировал Аш.
– Первая любовь Миранды – Джованни Бастоне, и случилось это одним давним летом в Тоскане – у Бастоне там вилла. Должно быть, это недалеко от Флоренции, поскольку она сказала, что они с Джованни проводили там много времени. И она смутно припоминает историю о Джонасе Мартине – по ее словам, он слыл паршивой овцой в семействе! – который проиграл Антонио Бастоне фамильную драгоценность: одна из причин, по которой ее отец не желал, чтобы она встречалась с молодым Бастоне. И тогда Джованни женился – на какой-то итальянской модели, и у них целый выводок деток.