Коллекция страхов прет-а-порте
Шрифт:
– Тогда начнем от печки. Есть в крови такая штука – эритроциты. Они доставляют в организм кислород, благодаря этому, как его…
– Гемоглобину, – подсказала Надя.
– Точно! – похвалил Дима. – Ну, вот. А выхлопной газ – это окись углерода. Она соединяется с гемоглобином крови – и образует… – он снова замялся, – сейчас, подожди… вот, карбоксигемоглобин. Он как раз красного цвета и есть. Поэтому трупы, кто в этом газу задохнулся, красненькими и получаются.
– Ужас. – Надю передернуло. – Но ты расскажи все подробно…
Дима и рассказал –
– Ну, а потом, ясное дело, менты понаехали. В полном составе – опер, следак, судмедэксперт. Я сначала думал под дурачка сыграть – вроде случайно этого Илюшу нашел. А потом решил: лучше расколоться. Все равно ж узнают – и про то, что Соню вчера убили, и про то, что я к Илье пришел неспроста… Я ведь еще вчера его телефон выяснил – и об интервью с ним договорился.
– А как бы менты узнали? – пожала плечами Надя.
– Да очень просто. Во-первых, я ему звонил с мобильника на мобильник – то есть мой номер у него на определителе остался. А во-вторых, мы с ним должны были в полдень встретиться. А без пятнадцати двенадцать Илюша мне сам звонил. Уже со своей мобилы. И это тоже легко установить.
– А что он сказал? – обратилась в слух Митрофанова.
– Да ничего: я звонка не расслышал. Или – звонок сорвался. Ну, а дальше – я его номер сам набирал, раз десять, наверно, и все без толку. И все звоночки – ясное дело, в памяти телефонов…
– Тогда, конечно, да… – протянула Надя.
– Ну, вот, я тоже решил – лучше все расскажу как есть. Опять же, и повод будет – рядом покрутиться.
– Ну, и?
– Ну, поначалу вроде менты не сомневались: самоубийство. Классическое. Этот Илюша – и сам дурачок, со справкой, да еще психическая травма наложилась… К тому же в машине у него распечатки из Интернета нашлись. С сайта «Клуба самоубийц» – всякий бред. Краткий справочник суицидника, и всякие способы, как половчее с собой покончить, – смерть от выхлопных газов, прошу заметить, маркером отчеркнута…
– Как-то слишком все очевидно… И потом – зачем он тогда тебе встречу назначил? Раз еще до нее с собой покончил?
Дима кивнул:
– Вот и я говорю: странно. Время смерти определили – двенадцать дня плюс-минус десять минут. А убивает выхлопной газ – в среднем за полчаса. Сечешь фишку?
– Он звонил тебе, когда уже газ шел?.. – ахнула Надя.
– Похоже на то.
– А записку Илья оставил?
– Нет.
– Но все-таки: это еще ничего не доказывает, – задумчиво произнесла Надя. – Если, как ты говоришь, этот Илюша – псих… У больных людей – логика особенная. Может, он просто хотел – чтобы именно ты, журналист известной газеты, его труп нашел? Очень, ему могло показаться, эффектно.
– Может, и так, – согласился Дима. – Но только тут еще одна странность. На виске у Ильи – синяк. Свежий.
– Мог сам удариться. О руль, например. Когда сознание терял.
– А могли – и ударить. Вырубить, затащить в машину, включить двигатель, протянуть в салон шланг… Тем более что гаражи, где он свою тачку держал, на таких задворках…
– А что менты говорят?
– Да ничего пока. Соседей опрашивают. Надеются: может, кто чего видел… Кстати, уже установили – девушка, похожая на Соню Перепелицыну, приходила к нему за день до собственной гибели. И оставалась в его каморке не меньше двух часов…
– Ну, это тоже ничего не дает, – вздохнула Надя. – А сегодня – никто ничего не видел?
– Увы. Говорю ж тебе: гаражи эти, где Илюшу нашли, в таком тупичке, что вряд ли свидетели обнаружатся… Даже дворник – а он все время во дворе сидел – и тот говорит, что никого не видел. Ну, и мотива для убийства менты тоже не определили – жил Илья тихо, врагов у него вроде не было.
– А Черкашин? – вскинулась Надя. – Казиношник этот? Вдруг это он – за Соньку так отомстил?.. Он, по-моему, может.
– Выдвинул я ментам эту версию, – поморщился Полуянов. – Но, похоже, не впечатлил. Черкашин, сказали, уважаемый человек, при должности, при деньгах. Илюша – пацан. Непересекающиеся множества. Пообещали, конечно, что проверят, но ты ж понимаешь… – Он досадливо отмахнулся и пожаловался: – Ох, Наденька, и устал я…
Надя, повинуясь порыву, встала. Подошла к обмякшему за столом журналисту. Ласково коснулась ладонями его висков. Пробормотала:
– Бедненький ты мой…
Понимала, что совсем не похожа она сейчас на «новую звезду рекламы». Ведет себя, как овца, – а от овец, как известно, лишь снисходительно принимают благодеяния, а потом – вытирают об них ноги.
Но Димочка – так обрадовался ее мимолетной и глупой ласке! Так трогательно, будто щеночек, ткнулся лицом в руки… Ну и пусть он считает ее за дуру. Лишь бы сейчас, когда он так одинок, – ему было хорошо.
– Ты так помогаешь мне, Наденька, – пробормотал Полуянов. – Сразу на душе легче стало.
И смотрит на нее – преданными и почти что влюбленными глазами.
«Ну же, действуй! – приказал Наде внутренний голос. – Ведь он сейчас такой слабый! Только склонись к нему – немедленно поцелует! И дальше он твой! Твой!!!»
Но склониться к Диме Надя так и не решилась. Еще раз погладила его, словно ребенка, по голове – и отстранилась:
– Я сейчас тебе чайку сделаю. С медом. И с конфетками. Хочешь?
Как ее все достало! Одно уродство кругом. И люди – уроды.
Начать с того, что сегодня даже до первого урока дойти до школы без приключений не удалось. Классуха подстерегла у раздевалки – и тут же потащила к директору. Ну, и там закрутилось – целый ворох преступлений приписали. Срыв урока по истории (какой, на фиг, срыв – подумаешь, телефон забыла выключить!). Вызывающее поведение – это из-за того, что историчку, как та велела, не дождалась и извинений ей не принесла. А также – «немотивированный побег из школы».