Колодцы ада
Шрифт:
К моему ужасу, заднее стекло разлетелось на мелкие кусочки, осыпав все серебристым дождем осколков, и сквозь отверстие просунулась гигантская черно-зеленая клешня, пробираясь мимо труб и инструментов, царапая и громыхая железом.
— Это они! — заорал Дэн. — Поехали отсюда к чертовой матери!
Я нажал на газ, и задние колеса, которые пробуксовали на листьях, понесли машину вперед. Клешня ухватилась за заднюю открывающуюся вверх дверь и буквально сорвала ее с петель со скрежетом и лязгом, из-за которого по моим артериям застремилась лошадиная доза адреналина.
Я попытался обогнуть существо, и покрышки заскрипели, но громадная клешня вмазалась прямо в ветровое стекло, обдав нас фонтаном осколков.
— Господи, мое лицо! — заорал Дэн.
Но я был слишком занят клешней, которая схватилась за ручку передней дверцы и дергала ее, волоча за собой все массивное тело чудовища.
Моя нога вдавила педаль газа в пол, и мотор взревел еще громче. Клешня, державшаяся за одну лишь ручку дверцы, наконец отпустила ее, врезалась в стекло дверцы, разбив его, и пропала позади, чиркнув по машине напоследок. Мы были на шоссе.
Чудом развернувшись на визжащих покрышках и удержав машину в устойчивом положении, отчего из задней части посыпались гаечные ключи и трубы, я направился к Нью-Милфорду и конторе Картера настолько быстро, насколько позволяли дождь и ветер, хлещущие через разбитое ветровое стекло.
Дэн по дороге почти ничего не говорил, за исключением одной фразы:
— Мое лицо, черт возьми! Я весь в крови.
5
У Картера было столпотворение, когда мы приехали. Снаружи стояло шесть или семь машин его помощников, и нам пришлось припарковать побитый «Кантри Сквайр» на другой стороне улицы. Когда мы вошли сквозь вращающиеся стеклянные двери внутрь, то сразу же окунулись в беспрестанные телефонные звонки, беготню озабоченных полицейских и толпу местных телевизионщиков.
Я подошел к первой попавшейся конторке, за которой измученная женщина в полицейской форме пыталась справиться с взбесившимся коммутатором. Дэн шел сзади, прижимая окровавленный платок к щеке. Оказалось, что он не так уж сильно порезался, хотя атака чудовища сильно его потрясла.
— Мне нужен шериф, — сказал я женщине. — Мое имя Мейсон Перкинс. Он знает, кто я.
Девушка посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
— Шериф сейчас никого не принимает. Никого.
— Просто назовите ему мое имя и передайте, что это ужасно срочно.
Девушка разъединила одну линию и соединила другую.
— Мистер, я сожалею, — сказала она, — но здесь творится черт те что, и у шерифа заняты не только руки, но и все остальное.
Я оглянулся. Комната была задымлена до предела сигаретами газетчиков, гомон и крики оглушали. Телевизионщики включали и выключали свои юпитеры и пытались делать снимки, телефоны настойчиво звонили,
— Что здесь происходит? — спросил я у девушки. — Воздушная тревога?
— К сожалению, я не могу вам сейчас это сказать. Но как только шериф Уилкс освободится, я доложу ему о вас.
Я в отчаянии отвернулся от нее. Но потом увидел старого пьянчужку Джека Балло из Нью-Милфордской газеты, ссутулившегося около дверного косяка с сигаретой в зубах, в тирольской шляпе, сдвинутой на глаза.
— Подожди здесь минуту, — сказал я Дэну и через толпу репортеров и помощников стал пробиваться в другой конец комнаты. Джек, увидев меня, поднял в приветствии руку.
— Как поживаешь? — спросил он меня, когда я протискивался мимо брюха толстого помощника шерифа с прической, как у Билла Хейли.
— Отлично, — сказал я ему. — По крайней мере, я так думаю. Что за чертовщина здесь творится?
— Ты разве не слышал? Отвратительное убийство на станции Вамингтон. Молодую девушку просто разорвали на куски.
— Я ее знаю?
Джек достал записную книжку и быстро проглядел ее.
— Сомневаюсь. Она из новой семьи, которая переехала две или три недели назад. Стедмены.
— Улики? — спросил я.
Он покачал головой.
— Похоже, это работа какого-то маньяка. А я знаю, что я говорю. Ее шея сломана, а кожа, похоже, содрана вместе с мясом. Все внутренние органы удалены, их сейчас разыскивают. Сердце, печень, легкие отсутствуют — так сказать, в самоволке.
Во рту у меня пересохло, будто я весь день только и делал, что курил. Мой левый глаз нервно задергался. Вероятно, от усталости и истощения.
— Кого подозревают? — сказал я. — У Картера есть какие-нибудь идеи?
Джек приподнял бровь.
— Надеюсь, ты собираешься заплатить за информацию, предпочтительно выпивкой.
— Послушай, Джек, это действительно срочно. По-моему, я могу знать кое-что об этом. Расскажи мне обо всем.
— Я расскажу тебе, что знаю, если ты расскажешь мне, что знаешь ты.
Я кивнул.
— Хорошо, идет. А теперь поторопись, а?
Он сверился с записной книжкой.
— Ну, — медленно сказал он, — похоже, что в районе 109-й дороги пропало только три человека. Это Джимми и Элисон Бодины, разыскивающиеся в связи со смертью Оливера Бодина, а также человек по имени Фредерик Карлен, который приехал к тетушке на пару дней. Тетю зовут Эльза Грин, и она говорит, что Фредерик был безобиднейшим человеком.
— Она не говорила, пил ли он воду? — спросил я.
Джек нахмурился.
— Воду? Причем тут вода?
— Я еще не знаю. Ты спрашивал ее, пил ли он воду?
Джек, казалось, был в тупике.
— Не помню. Я хочу сказать, это не тот вопрос, который задают о пропавших племянниках, не так ли?
Схватив голову руками, я со скрипом попытался шевелить мозгами. Потом сказал:
— Кто-то должен был это спросить. Картер уж точно. Надеюсь, он это сделал.
Джек осторожно спросил:
— Ты хочешь сказать, что это убийство связано с загрязнением воды, о котором говорили недавно?