Колодец времени - книга исторических поэм
Шрифт:
Устал я жить, и всё как ночь.
Уже не волен и бессилен
Я это чувство превозмочь.
Мне так назначено любовью
Так мне назначено судьбой:
Наперекор всему злословью
Идти в могилу за женой'.
'Пусть так, - Добрыня отвечает, -
Чар колдовских не одолеть.
Но и без чар любой страдает
И от потери ищет смерть.
Когда уходит друг любимый
В мир райской вечности иной,
Другой на смерть идёт счастливый.
Но тут всё в силе колдовской.
Кто наперёд колдунью знает?
Вдруг станет гроб тот западнёй,
Где измываться нечисть станет
Над христианскою душой?'
'Не стану нечисти бояться, -
Ответил витязь удалой, -
Мне приходилось с ней сражаться!'
Кивнул Добрыня: 'Бог с собой.
Я до крещения знал веды,
В походах часто волховал
И узнавал на всё ответы,
Чего я только не узнал.
Возьми кузнечные ты клещи,
Да полный ковш святой воды.
Тебе помогут эти вещи,
Про то поведали мне сны!'
Потом в молчании высоком
Они с крыльца сошли в народ,
С утра собравшийся у окон,
И скорбный начали поход.
Сперва церковники с крестами
И византийским пеньем шли,
Затем с усопшей Марьей сани
По снегу белому везли.
Затем шёл Поток и Добрыня.
Весь Киев-град, и стар и мал,
Дружина князя перед ними -
Живой мир мёртвых провожал.
С конём любимым распрощался,
Взойдя на гору Михаил,
Он с каждым витязем обнялся,
И к людям слово обратил.
Благодарил, просил прощенья,
Желал в любви и свете жить.
Благословил его священник,
А бабы принялись блажить.
Внесли в могилу Марьи тело,
Вошёл и Поток вместе с ним.
Тут солнце в тучи улетело,
И страх настал неизъясним.
Ударил колокол печально,
Священник ладан воскурил,
Добрыня песнь запел прощально,
Вход узкий камнем завалил.
Запели люди песни, после
Поочередно каждый брал
Земли заиндевевшей горсти,
И сверху камень осыпал.
Прощай же витязь, спи спокойно.
Прощай, любимец всех богов!
Приняв венец свой добровольно
Спи, победитель степняков!
Как только свет померк последний
Настала тишь, печаль и тьма.
Лучина высветила бледный
Лик Марьи, краешек стола.
Тулуп на лавку витязь кинул,
Во тьме кромешной глаз сомкнул,
Меч снял, кольчугу, лег на спину.
Спать не хотелось, но уснул.
Сгустился воздух, задохнулся
Огонь на кончике щепы,
А Поток в сотый раз очнулся,
И глаз стал видеть всё средь тьмы.
Увидел он и пол и стены,
И Марью-Лебедь в жемчугах
В гробу своём заиндевелом,
Припасы бренные в углах.
Вставал, ходил, опять ложился,
И вечность вязкая текла.
Вдруг потолок зашевелился,
Дубовый пол и край стола.
Сползла серебряная чаша,
Упала, звон, подземный гул
Глухой послышался тот час же,
Земля осыпалась в углу.
Раздались брёвна, и в могилу
Проникла змеева глава
И пасть огромную раскрыла,
Зажглись огромные глаза.
Шипя выстреливала жало,
Горючей брызгая слюной,
И чешуя заскрежетала,
Змеилось тело за главой.
Вот туша змея в пол обхвата
Сложилась кольцами на пол,
И змей изрёк: 'Вот мне услада -
Живой мертвец ко мне сошёл!
Отдай мне душу, а за это
Тебя введу в подземный мир.
Бессмертным до кончины света
Войдёшь на наш сладчайший пир.
Всё, что мечталось в жизни прошлой,
Тебя там будет окружать.
А коль пресытишься, не сложно
Тебе в мир верхний попадать.
Чтоб там творить чего угодно
Средь беззащитных бренных тел.
Я усыплю тебя безбольно,
Возьму к себе - вот твой удел!'
Три головы змеи всё ближе.
У Михаила за спиной,
Пока не видит он, не слышит,
Марьяна крутит головой.
Глаза открыла, затаилась,
Взор устремила ледяной.
А тело змеево струилось.
Тут богатырь сказал: 'Постой!
Дай мне напоследок мне напиться,
Потом пробей клыком своим.
Куда теперь нам торопиться?
Сперва давай поговорим'.
А сам тихонько отступает
Туда, где меч лежит в углу.
Он очень быстро меч хватает,
И бьёт змеиную главу.
А змей струится, не даётся,
От чешуи искра летит.
Вот-вот вкруг витязя совьётся,
Того гляди клыком пронзит.
Вот Михаил за клещи взялся
Те, что Добрыня положил,
Со всею силушкой собрался,
За шею змея ухватил.
Терпел и жал, что было мочи,
Держал клещами смерть саму.
А змей всё бьётся и клокочет,
В огне могила и в дыму...
Но Михаил не отступает,
Хоть змею битва нипочем.
Он клещи к полу прижимает
И рубит головы мечём.
Ударил, что хватило силы,
И панцирь огненный пробил,
Поднявшись посреди могилы,