Кологверат: найти себя
Шрифт:
Я отвязал ножны и положил на прилавок.
– Удивительно, – бормотал старик. – Где вы это взяли?! Это катана королевы Метейи. Легендарная катана! Подаренная ей богиней Лиадой. Вы действительно хотите её продать?
Я замялся. Всё моё естество противилось, но наткнувшись на злорадный взгляд Роберта, нехотя кивнул.
Альфред снова принялся рассматривать оружие, аккуратно касаясь металла трясущимися руками.
– Даже боюсь предположить, откуда она у вас. Я дам вам за неё тысячу золотых, – вынес свой вердикт Альфред. – В столице вам
И не дожидаясь моей реакции, Альфред, сгорбившись и шумно шаркая ногами, отправился вглубь лавки. Я побрел за ним, тоскливо посмотрев на катану. Я уже так к ней привык, да и подарок ведь. Но вспомнив о Нафане, тут же отсек сомнения.
Роберт поплелся за мной, но я нарочито захлопнул у него перед носом подвальную дверь.
Деревянные ступени уходили вниз, Альфред держался трясущейся рукой за лампу, и она медленно накалялась, пока не разгорелась ярко. Я так и не понял, как у них работает электричество. Лампы были, а выключателей не было. Похоже, они работали от магии.
Спустившись вниз, огляделся. Чего тут только не имелось. На стенах висели мечи, щиты с разнообразными гербами, шпаги, секиры, арбалеты, боевые топоры, метательные ножи и кинжалы. Но мое внимание привлекли мечи.
Пока я их разглядывал, старик подошёл сзади и молчаливо ждал пока я выберу.
– Этот, – я указал на массивный двуручный меч с очень широким клинком и двойными долами, проходящими по всей длине клинка. Эфес был украшен кольцом с рубинами, витиеватым рисунком шел орнамент по всему клинку, навершие в виде головы медведя открывшего в рыке пасть.
– Отличный выбор. Это меч маршала Говдейра. Его делал превосходный мастер, если не ошибаюсь, Натан Хаазе, а может и отец его Эрнст. Совсем недавно принесла мне меч дочь Говдейра. Очевидно, нужда заела. Иначе я не могу представить, зачем продавать это сокровище.
Я кивнул, продолжая любоваться мечом. Он действительно был великолепен.
– Его цена четыреста золотых. Но это лишь потому, что он принадлежал маршалу. Я могу показать что-то дешевле, если желаете.
– Нет, я возьму этот, – сказал я, снимая его со стены и примеряясь к рукояти. Вес меча ровно такой, как мне надо. Да, в сравнении с катаной, я чувствовал привычное удобство тяжёлого оружия.
Альфред что-то довольно бормотал, нахваливая меч, затем принёс ремешок для ножен, сами ножны из толстой грубой кожи.
Мы вернулись наверх, и Альфред отсчитал мне восемьсот золотых, сложил их в восемь кожаных мешочков, один из которых я тут же отдал Роберту. Остальные мешочки я припрятал за пазуху, более надежного места не придумал. Следовало бы обзавестись походной сумкой.
Перед выходом из лавки я в последний раз взглянул на катану, которую старик Альфред спрятал в ножны и внезапно
– Ты ведь понимаешь, что тебе только что впарили старый меч, когда самый лучший новый стоит в три раза меньше, – усмехнулся Роберт, когда мы оказались на улице.
– Думаю, меч того стоит, – оборвал я его. – И да, по-моему, я уже расплатился с тобой. Почему ты еще здесь?
– А серебряник за дорогу? – возмутился Роберт.
В этот момент с боку на дороге начался какой-то ажиотаж, народ расступался, послышался стук копыт. Впереди ехали двое всадников в доспехах и разгоняли народ, а сзади показалась белоснежная карета запряжённая четверкой вороных.
Мы с Робертом отступили, прижавшись к дверям лавки и пропуская вперёд карету. Та проехала, неспешно блистая и сверкая лакированной поверхностью, словно была из фарфора.
В окне мелькнула очаровательная рыжая головка, и я на миг обомлел. Зелёные глаза безразлично скользнули по мне, и карета умчалась дальше, увозя пассажирку.
– Это она, – только и смог прошептать я и совсем не понимая, что творю, бросился за каретой.
– Ноэ! Стой! – крикнул мне в след Роберт, но я его уже не слышал, я бежал за Никой.
– Эй! Куда прешь? – грубо окликнул меня один из всадников, сопровождавших карету. – В сторону, урод!
Я только хотел ответить ему в той же грубой манере, как карета резко сбавила ход и остановилась напротив швейной лавки.
Я замер.
Откуда-то из-за кареты появился кучер, он галантно отворил дверь, подал руку, помогая ей выбраться.
Сначала показался пышный подол зеленого шелкового платья, из-под которого выглянула ножка в аккуратной изумрудной туфельке, затем немного подавшись вперёд появилась и сама Ника. Рыжие волосы убраны в высокую причёску, тонкую шею украшает массивное золотое колье. Прекрасная, молодая, моя Ника.
Я словно во сне, побрёл к ней. Она развернулась и что-то рассказывала сидящим внутри кареты.
– Ника! – позвал я.
– Дурак, что ты делаешь? – зашипел Роберт, схватив меня под локоть и пытаясь оттащить.
– Ника! – крикнул я громче, взволновано и ошеломленно.
– Уйди от герцогской кареты, урод! – гаркнул стражник, уткнув в мою грудь остриё меча.
Я бездумно подался вперед, нащупав эфес своего меча. Тем времене из кареты вышли еще две девушки, похоже, служанки.
– Ника! – во всю глотку заорал я.
И она обернулась, растерянно взглянув на меня.
– Ника, это я!
Она удивлённо вскинула брови, окинув меня взором с ног до головы, и рассеяно отвела глаза, повернувшись к служанкам, потеряв ко мне всякий интерес.
«Она меня не помнит», – понял я.
– Это никакая ни Ника, – шипел на меня Роберт, оттягивая от охранника все сильнее упирающего клинок в мою грудь и что-то угрожающе выкрикивающего.
– Это герцогиня Шарлотта Сайдорская, – умоляющим голосом сказал Роберт, – прекрати это безумие, иначе нам обоим несдобровать.