Колонисты
Шрифт:
Вечер был чудесный, тихий и ясный. Яркая полная луна низко стояла над кукурузным полем. Она залила все вокруг своим спокойным серебристым светом. С того дня, когда Витамоо поранила Филипа камнем, кукурузное поле стало для молодых людей местом свиданий. Их встречи были мимолетными. Несколько слов. Случайное прикосновение руки. Ничего более.
— Витамоо! — негромко позвал Филип. На вышке ее не было, и он подошел к высохшим, словно бы поржавевшим стеблям кукурузы. Почти все початки уже убрали.
— Витамоо! —
— Тсс! — донеслось откуда-то.
Молодой человек на мгновение замер, прислушался, а затем углубился в заросли кукурузы. Он перешагнул первую, вторую, третью… шестую борозду и наконец увидел Витамоо. Филип остановился как вкопанный. Витамоо стояла перед ним, стиснув руки, она выглядела такой трогательной и невинной. Девушка смотрела на Филипа чуть исподлобья, пряди черных волос — их серебрил свет луны — падали ей на глаза; Витамоо улыбалась мягкой, чарующей улыбкой. Филип почувствовал, как его захлестнула волна любви и нежности.
Он шагнул навстречу Витамоо, и весь мир перестал для них существовать. Они словно оказались в отдельной комнате — кукурузные стебли были ее стенами, а звездное небо — потолком.
— Спасибо, что пришел, — тихо сказала девушка.
Филип улыбнулся. Его позабавили слова Витамоо: они звучали слишком официально. Если бы она знала, как сильна ее власть над ним!
— Ты смеешься надо мной?
— Нет, что ты… — Филип смутился. — Просто я… Я собирался спросить… — Молодой человек мысленно одернул себя. Он не должен выдавать своих чувств. Этот прекрасный вечер так легко испортить. — Ты меня хотела видеть?
Витамоо с сомнением поглядела на Филипа и после недолгого раздумья — она, по-видимому, поняла, что не совсем верно истолковала его улыбку, — сказала:
— Я хотела тебя поздравить. Еще раз. Нанауветеа гордится тобой. И я тоже.
— Спасибо. Это очень много для меня значит.
Витамоо застенчиво улыбнулась.
— Никогда бы не подумала, — произнесла она мягко. — Ты меня удивляешь. Ты ведь получил то, что хотел.
— И даже больше! — ласково улыбнулся он.
Девушка нахмурилась.
— Не начинай, — предостерегла она. — Ты же знаешь: между нами ничего не может быть…
Филип поднял руку, не давая ей продолжить.
— Подожди, подожди… Я хотел сказать, что я смог познакомиться с Кристофером Морганом! Когда я отправился на поиски Библии, я никак не ожидал встретить в резервации своего родственника.
Витамоо смущенно прикрыла рот рукой.
— Прости, — пристыжено пробормотала она. — Я неправильно тебя поняла.
Воцарилось неловкое молчание, первым его нарушил Филип:
— Но раз уж ты заговорила о нас…
— Нет никаких «нас»! И быть не может! — Витамоо сделала шаг назад.
Признавая свое поражение, Филип поднял руки.
— Когда ты уезжаешь? — тут же смягчилась Витамоо.
— Скоро зима… Я бы уехал прямо сейчас, но Нанауветеа ослабел, и работа над букварем пошла медленнее. Вампас делает большие успехи, однако в нынешнем году он уже не успеет подготовиться к вступительным экзаменам. Пока не знаю. Посмотрим, как пойдут дела.
Витамоо кивнула.
— Я так рада за Вампаса, — сказала она и красивым жестом отвела прядь волос, упавшую ей на глаза. — Филип, а ведь я так и не поблагодарила тебя за то, что ты занимаешься с ним.
Она засмеялась.
— Ты поступил благородно — учитывая то, что он стянул твою одежду и заставил тебя идти нагишом по резервации!
Филип тоже засмеялся.
— Не напоминай!
— После вашего отъезда в резервации будет скучно.
— Витамоо, я постоянно думаю об этом… Я должен уехать, у меня нет выбора, но я обязательно вернусь.
То, как девушка отреагировала на его слова, Филипа совершенно обескуражило. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
— Не пори чушь! — воскликнула она с чувством. Печаль в ее глазах мгновенно сменил гнев.
— Да пойми же ты — я тебя не обманываю!
— Я тебе не верю. Ради чего тебе возвращаться? Нанауветеа уже не будет в живых. Вампас тоже уедет.
Для наглядности она сорвала сухой кукурузный стебель и потрясла им пред носом Филипа.
— Здесь нет ничего, кроме жалкой резервации, которая питается объедками со стола жителей Чарлстона. Что тебе тут делать? Ты должен заниматься наукой. Это твоя жизнь! И она никак не связана с резервацией! — и девушка снова потрясла сухим стеблем.
— Я вернусь, чтобы быть с тобой, — сказал он.
— Для студента Гарварда ты порой бываешь глуповат!
Филип увидел, что лицо и шея Витамоо покраснели от гнева.
Он погрозил ей пальцем.
— Мне надоело, что здесь, в резервации, меня постоянно называют дураком! — закричал он. — И мне надоело, что ты все время попрекаешь меня моим образованием, словно я должен стыдиться этого! Если я говорю, что вернусь, ты должна мне верить!
— Не смей так со мной разговаривать! — Витамоо скрестила руки на груди и повернулась к молодому человеку спиной. — Вот что, Филип, или мы меняем тему, или я ухожу. Сейчас я не хочу это обсуждать.
— Ну и прекрасно!
— Что прекрасно? — переспросила она с обидой. — То, что я уйду?
— Нет, — Филип немного успокоился. — Я хотел сказать: прекрасно — давай сменим тему.
Повисла пауза. Решить сменить тему было куда проще, чем сделать это. Замолчав, молодые люди почувствовали себя неловко.
— Намумпум сегодня родила, — наконец выдавила из себя Витамоо.
— Правда? Я думал, она должна была родить месяц назад.
Витамоо кивнула. Она не оборачивалась.