Колояр. Дилогия
Шрифт:
Дорога привела меня на околицу небольшого села. Выходить на всеобщее обозрение я не торопился. Лег на взгорке и внимательно рассмотрел, что из себя представляет населенный пункт. Три десятка рубленых домов с добротными крышами, плотными тесовыми заборами и ухоженными улочками. Видать, за порядком здесь смотрят, не живут в свинстве. Взгляд вычленил двухэтажный дом с государственным штандартом черно-желто-белого цвета на флагштоке, а рядом с ним трепыхающийся на слабом ветру полотнище зелено-красного цвета. А вот какой на нем герб нарисован — разглядеть не удалось. Видать, административное здание, пришла мысль в голову. Получается, село не совсем оторвано от жизни. Кругом
По улице прошмыгнула красная малолитражка и скрылась из виду, прикрытая палисадниками. Вздохнув, встал на ноги, тщательно отряхнулся и зашагал в сторону села. Первым, кого я увидел, был старик в теплой рубахе, в вязаном жилете поверх нее и в стеганных штанах, заправленных в валенки. Он сидел на резной крашеной лавке возле дома под развесистой черемухой.
Вытянув ноги, местный пейзанин дремал на легком июньском солнышке. Возле него развалилась лохматая псина, изредка мотавшая хвостом по земле. Увидев, что я остановился в нескольких шагах, коротко рыкнула, обнажив клыки. Не стала бросаться, но определила границы моих возможностей для знакомства.
— Здравствуй, дедушка! — громко крикнул я, опасаясь, что дремлющий старец окажется глухим.
— Чего разорался, отрок? — дед распахнул глаза и недовольно глянул в мою сторону. — Только задремал чуток, всю ночь уснуть не мог… Какая холера тебя укусила?
Пес заворчал более воинственно, чувствуя настроение хозяина.
— Да не холера, а потерялся я, — делаю тон более жалобным. — Километров пятьдесят отмахал от лагеря. Дернул черт с девушкой разругаться! Может, подскажешь, что это за село? Определиться бы. Турист я.
— Бестолковые туристы пошли, — проворчал старик, выпрямляясь. Лохматый пес подскочил, стал ластиться, чтобы почесали его за ухом. — Если не умеешь в лесу жить — зачем туда вообще соваться? Болото миновал, когда сюда шел?
— Не, не видел. А вот мимо оврага проскочил, — я оглянулся в поисках более покладистых жителей.
— Ага, значит, что от Егоровки шел, — дед прищурился, глядя куда-то в сторону от меня. — Далековато забрел.
— Где я сейчас? — начинаю терять терпение.
— Да в Керженцах, где же еще? — дед удивился моему вопросу. — Аккурат в десяти километрах от княжеского заповедника. Как ты еще туда не забрел? Пристрелили бы и имени не спросили. Повезло, паря…
Керженцы. Вот и привязка. Единственная проблема может быть в том, что на карте такое село не отмечено. Но здесь находится административная власть, заповедник какой-то неподалеку. Сориентируюсь, не впервой.
— А до города как добраться? Здесь ходят автобусы?
— Какие автобусы, паря? — ухмыльнулся дед. — На попутке до Макарьево добираемся, а оттуда на теплоходах по Волге, куда хошь… Тебе куда надо-то?
Волга! Макарьево! Повезло мне! Теперь уже две точных привязки есть.
— До Чебоксар, — ляпаю я и замираю. А вдруг меня сбросили совершенно не там, где я рассчитываю?
— Как вас занесло-то, — покачал головой старик и пристально всмотрелся в меня, отыскивая черты вражеского агента, чтобы сдать местным властям. — Ну так спускайся до Макарьево, там паром ходит до Лысково. А оттуда покупай билет куда надо. Хм…
Уф, кажется, я понял, где меня нелегкая носит. Ладно, пора прощаться с разговорившимся стариком, пока и в самом деле не арестовали за бродяжничество.
— Спасибо, дедушка! Дай Боги тебе здоровья!
— И тебе не хворать, малой!
Торопливо иду по улице, стараясь не выходить на центральную, где стоит двухэтажное административное здание. Кто здесь княжит, интересно?
Пока шел по улице, пару раз повстречал местных. Сначала поздоровался с одной женщиной в цветастом легком сарафане, несущей большую сумку, а в ответ получил недоуменный кивок. Потом пара пацанов на велосипедах, отчаянно трезвоня звонкими сигналами, пролетели мимо, что-то крикнув на ходу. Нужно было торопиться, пока кто-нибудь не задумался, что здесь делает незнакомец и не пошлет разбираться дружинников или околоточных…
Село закончилось на опушке леса. Торопливо пересек открытое пространство и углубился в ельник. Через пару километров сел отдохнуть, выбрав для этого старый пенек. Вытащил фляжку и попил воды. Вот еще проблема. Где-то надо еду добыть, иначе через несколько дней упаду от голода. Когда я был в статусе Элиты моей прошлой жизни, нас учили обходиться полностью без еды до пяти дней, заливая в желудок только воду с глюкозой. Но там хотя бы стимуляторы присутствовали. Значит, надо искать подработку по ходу движения. Дров поколоть, огород перекопать. Да мало ли работы в селе? Не заплатят, так накормят.
Я развернул карту. Как и ожидалось, ни Керженцов, ни Макарьево я не нашел. А вот Нижний Новгород и Чебоксары на темной жилке Волги вполне себе присутствовали. Получается, меня сбросили действительно далеко к северу от монастыря. Мой путь, можно сказать, прост. Достигнуть Волги, пересечь ее и дальше только по прямой, чуть-чуть отклоняясь к западу. Места густонаселенные, есть дороги, железнодорожные пути. На попутках легко добраться до Торгуева. И вот это обстоятельство меня напрягало. Очень напрягало. Как-то легко получается. Нашел точку высадки, провел линию до конечного пункта — и топай себе, насвистывая веселые песенки. Неужели какая-то подстава готовится?
Уложил карту в рюкзак вместе с фляжкой, а ножик перекочевал в карман куртки. Решительно встал. Буду идти строго на юг, пока не упрусь в Волгу. А там разберусь, куда дальше держать направление.
Еще через час активной ходьбы мои чуткие слуховые рецепторы уловили гудение мотора. Я замер на месте, ориентируясь, где проходит дорога. Судя по интенсивности звуков, машина шла с запада на восток, как раз пересекая мою линию движения. Осторожно, стараясь не бежать с радостными воплями, чтобы подбросили прямо до пристани в Макарьево, я заскользил между деревьями. Ведь транспорт мог быть из Керженцов. Например, егеря услышали от жителей о странном молодом человеке и оперативно выехали на задержание для проверки. Знаете, что? Не стану я никуда бежать. Пешочком дошел до лесной дороги, убегавшей желтоватой песчаной лентой от меня в разные стороны. Никаких машин не видно, только свежие протекторы на поверхности и капли масла. Маслопровод не в порядке, протекает. Я вздохнул и пересек дорогу. Встречаться с местной властью мне почему-то очень не хотелось. Грызла тревога.
После полудня вышел к маленькому поселку, стоящему на краю луга. Протоптался по высокой траве прямо к крайней избе, огороженной свежими ошкуренными жердями. На огородных грядках копалась бабка в ярком зеленом платке. Одета странновато: широкие коричневые штаны, ботинки-говнодавы, невзрачная потрепанная тканевая куртка.
— Мир в дом, бабушка! — весело крикнул я, облокотившись на жерди. — А не найдется у вас работы на два-три часа? Вы бы мне заплатили или покормили!
Бабка выпрямилась и обернулась ко мне, вытирая концом платка лицо. Ой, блин! Да это же деваха молодая! Просто одета несуразно, что не мудрено за старуху принять.