Колояр. Принцип войны. Том 1
Шрифт:
— Рот открывай по делу, — грубо оборвал я его и наотмашь ударил ладонью по щеке. — Кто твой заказчик? Грэйс?
Не знаю, почему это имя вырвалось наружу. Кольгрим распахнул глаза, но тут же попытался потушить огонек понимания. Я уцепился за его реакцию и продолжил «раскачивать» плывущего иностранца.
— Грэйс, значит! Какого черта он лезет на чужую поляну? Не боится получить пулю в башку?
— Я не знаю Грэйса, сэр! — лихорадочно пытается выпутаться из создавшейся ситуации мужчина. Мне приходится применить один из приемов воздействия древней магии, которой владеет Ясни. Для этого провожу острием клинка от кадыка вниз по грудине, распарывая дорогой костюм
— Мне нужен правильный ответ, Кольгрим, — рычу я, нависая над поверженным противником. — Если не будешь врать, твои неприятности закончатся.
— Больно! — завыл рейдер (не могу назвать иначе его действия на чужой земле). — Сэр, хватит!
— Кто заказчик?
— Марк Мейер! — скрючился Кольгрим, ощущая, как Ясни выпивает его жизнь. Я продолжаю держать нож в районе сердца, чтобы тот не расслаблялся. — Недавно его хотели ограбить, и он нанял нашу контору для поиска человека, решившего заняться таким грязным делом. Одна группа направилась в Лондон, чтобы выяснить, причастен ли названный вами Грэйс к преступлению. Недавно пришло сообщение из Москвы от осведомителя, что некий человек заинтересован в поиске аналогов перстней Варахи. Мейер приказал нам отправляться в Россию, чтобы попытаться выяснить, что именно известно этому человеку…
— То есть мне?
— Да, так и есть.
Мейер… О нем же упоминал Вайсманн! Кидаю взгляд на артефактора, застывшего возле своего кресла. Карл Юрьевич незаметно мне кивает, словно пытается подтвердить слова Кольгрима. Значит, не совсем скурвился консультант!
— В чем интерес Мейера? Он собирает полную коллекцию перстней, подобных той, на фотографии?
— Об этом мне неизвестно. Я получаю задание и выполняю его.
Ладно. Мне и этого хватило. Швейцарский коллекционер пытается одним ударом свалить Грэйса и появившегося на горизонте со своими странными запросами русского. Связь с перстнями Варахи очевидна. Коротким замахом отправляю Кольгрима в длительный сон.
— Карл Юрьевич, вы хоть и изрядная сволочь, но я не хотел бы вашей смерти, — сказал я, выпрямившись. Клинок со змеиным шипением превратился в ручку.
Вайсманн с жадностью смотрит на эти превращения и шепчет благоговейно:
— Эйдос!
— У вас есть где спрятаться? — спрашиваю я, не обращая внимания на блеск собирателя древностей в глазах. — Или предпочтете подождать, пока вас закопают в землю?
— Убежать-то не проблема, — медленно ответил Карл Юрьевич, снимая защиту. — Проблема всю оставшуюся жизнь прятаться от этих людей.
— Ничего сложного, если с умом подойти к решению вопроса, — пожал я плечами. — Измените внешность, спрячьтесь на Урале или еще где-нибудь, особо не афишируйте свою яркую деятельность. Но из Москвы надо бежать. Выбор за вами.
— Хотел бы я знать, что скрывается за вашей личиной, Артем Васильевич, — Вайсманн провел ладонью по своей макушке.
— Не советую. Там мрак и бесконечная череда тайн, — отвечаю я, разворачиваюсь и покидаю дом артефактора. Мне плевать, убьют ли консультанта, или оставят в живых. Теперь я точно знаю, что недостающие перстни есть у Мейера и Грэйса. Предстоит большая работа, чтобы они перекочевали на мою левую руку. А сейчас майор Прохоров исчезнет на некоторое время, чтобы его не смогла найти ни одна имперская ищейка или международная мафия.
Глава одиннадцатая
Легкая игривая музыка взлетает к высоким потолкам и рассыпается на мелкие фрагменты под белоснежной лепниной большого гостевого зала, чья старомодная архитектура слегка диссонирует с современными нарядами гостей, постепенно заполняющих пространство помещения, занятого фуршетными столами и музыкальными подмостками.
С облегчением понимаю, что банкета сегодня не будет. Новицкие решили провести молодежный раут, особо не заморачиваясь трудоемким процессом организации такого затратного события. Ну и правильно. Пришли, поздравили виновницу торжества, угостились и потанцевали. Только вот музыкантов надо было приглашать таких, которые больше по клубам и ресторанам играют.
Разноцветные нарядные платья женщин и девушек сплетаются в один яркий и пестрый ковер; строгие костюмы мужчин, не выбивающиеся из узких рамок дресс-кода; сверкание дорогих каменьев и драгоценных украшений; звонкий смех и сдержанный гул голосов — обычная светская тусовка, коих в столице в течение недели происходит неисчислимое множество.
Я уже успел отдать наши пальто в руки хозяйского гардеробщика и подошел к жене, которая вертелась перед зеркалом в огромной парадной, придирчиво отыскивая на своем изумрудно-серебристом платье какие-то изъяны, одновременно с этим успевая разговаривать с незнакомой мне пожилой дамой, не забывая вежливо улыбаться.
Увидев меня, старушка с многочисленными морщинами на лице и забавными кудряшками, свисающими с висков, мазнула по мне взглядом и плавно отплыла в сторону, даже не представившись. Я лишь кивнул в знак приветствия, легонько приобнял Мирославу за талию и пробурчал:
— Хватит рассматривать себя. Ты идеальна, как всегда. Кстати, что за бабушка Яга с тобой разговаривала?
Мира рассмеялась, неуловимым движением поправила на шее колье с драгоценными камешками под цвет платья, и пояснила:
— Графиня Комаровская, столичная достопримечательность. Любит посещать подобные мероприятия: свадьбы, дни рождения, именины, инициации одаренных детишек.
— Она, случаем, не вампирша? — пошутил я, подставляя руку, чтобы Мирослав уцепилась за нее. Слуга тут же отдал мне букет пышных хризантем для Марии и быстро заспешил к дверям встречать очередных гостей.
Вокруг нас кипело оживление. Было много цветов, для которых даже отвели место в виде длинного стола, который уже завалили корзинками и букетами в хрустящих обертках. Подарки напрямую не вручались, а оставлялись на входе, где их принимала специально для этого поставленная челядь.
— Представляешь, о ней так и говорят, — понизила голос Мирослава. — Якобы вытягивает энергию у молодых. Не так чтобы откровенно, потихонечку, чтобы не заметили.
— Серьезно? — я даже приостановился, а жена расхохоталась, увидев мое удивленное лицо.
— Поверил! Поверил! — Мира повернулась ко мне, поправила галстук. — Ладно, идем. Я тебя с Машей и ее родителями познакомлю. Тем более, что она сама жаждет тебя увидеть.
Хозяева особняка вместе с виновницей торжества стояли неподалеку от горы цветов и собственноручно привечали гостей. Боярышня Новицкая оказалась рослой и хорошо сложенной девицей с милым курносым носиком и карими глазами на оживленном и любопытствующем лице. Она не была столь ослепительна как Настя Окунева, и проигрывала Мирославе. По моему личному мнению, девушку портили излишне тонкие черты лица и слегка выпирающие скулы. И высокая причёска… Если бы Мария распустила волосы, сразу бы визуально изменилась. Но в любом случае девушка симпатичная, на взгляд дилетанта.