Колояр. Принцип войны. Том 1
Шрифт:
— Я с Николаем Макаровичем по этому поводу поговорил откровенно, — не могу понять, к чему клонит старуха. — Он не показался мне деспотичным человеком, и свою дочь любит. Моя позиция изложена четко и недвусмысленно. Если Анастасия Николаевна не проявит ко мне интереса, я не буду настаивать на дальнейших отношениях. А так как судьба моей любимой девушки, оставшейся в Торгуеве, зависит от воли императора, я лично не могу дать отказ.
— А вы его хотите дать? — с хитринкой посмотрела на меня Комаровская.
— Нет. Анастасия Николаевна мне приглянулась, —
— Ваша невеста из мещан, — графиня кивнула. — Вы хотите взять ее второй женой, но вряд ли получится, пока не решен вопрос с Настей. Я сама, если честно, не понимаю излишней заботы государя и его советника о вас. Создается впечатление, что вас, молодой яр, связывают по рукам и ногам сладкими путами. Не поддавайтесь. Потяните время, повысьте статус своей торгуевской невесты, хотя бы в купеческое сословие введите.
Все-таки у старухи есть осведомитель в Торгуеве. Не удивлюсь, если у Комаровской есть досье на меня где-нибудь в укромном местечке в собственном особняке.
— Мне понятна ваша позиция, господин Волоцкий, — графиня, не дождавшись от меня ответа, остановилась неподалеку от помоста, на котором приглашенные музыканты настраивали свои инструменты. — Хорошо, что красота боярышни Окуневой не застилает ваш разум. Вы же все равно скоро покинете Москву. Расстояние позволит вашим чувствам прийти в равновесие. И кто знает, что произойдет за это время.
Разумные слова, с которыми я был согласен. Только почему Комаровская проявляет такое участие в жизни девушки? И я задал этот вопрос, пока старуха не нашла очередную жертву.
— Мой сын женат на родной тетке Насти, — усмехнулась графиня. — Так что у нас с молодой боярышней сложились невероятно близкие отношения. И я в курсе всех ее сердечных переживаний.
Ее палец бесцеремонно уткнулся в левую часть моей груди, где в кармане лежал симулякр.
— Учтите это, господин Волоцкий. Не разочаруйте моих ожиданий. И я хочу, чтобы вы навестили бабушку Ягу, как только выберете время. Покажу вам свою избушку на курьих ножках.
Получив согласие на визит, Комаровская улыбнулась и покинула мое общество. Я вздохнул с облегчением. Не люблю, когда в отношениях двоих появляется посредник и начинает манипулировать чувствами, выстраивать свои комбинации. Старуха явно знает обо мне больше. Загадками говорит. И кто ее осведомитель? Из окружения Щербатова или кто-то, о ком я даже понятия не имею, не догадываюсь о его роли в моей жизни?
— Господин Волоцкий! — возле меня словно из-под земли вырос папаша Новицкий. Он был невысок ростом, но с такой благородной гривой волос, шикарными пшеничными усами и густыми баками, что нивелировало его неаристократический вид. — Не угодно ли вам познакомиться с господином Измайловым? Он попросил меня быть этаким посредником…
Новицкий усмехнулся с обескураженным видом, как будто просьба высокородного дворянина для него оказалась неожиданной. Я с любопытством посмотрел на батюшку Марии. Все-таки девушка больше на мать походит. Ростом и статью в нее пошла, а не в отца. Сам хозяин дома держался свободно, но некоторая напряженность присутствовала.
— Почему бы и нет? Охотно познакомлюсь, а то сам господин Измайлов не горит особо подойти…
— Да, весьма странно, — Новицкий кивнул. Полагаю, это был знак, потому что через пару минут Анатолий возник рядом с Машиным отцом. Улыбчивый молодой мужчина с шалым блеском глаз на утонченном лице, с тщательно выбритыми щеками и подбородком, распространяющий вокруг себя запах дорогого парфюма.
— Извольте представить Анатолия Владимировича, — Новицкий отошел чуть в сторону. — Потомственный дворянин, любимчик фортуны и любитель эпатажа. Колояр Волоцкий, из Первородных.
— Как вы меня, Борис Егорович, — засмеялся Измайлов. — Хлестко, и по делу. Правда, не все характеристики моего вздорного характера употребили…. Рад с вами познакомится, господин Волоцкий.
Я пожал протянутую руку.
— Действительно, у вас хватка медвежья, — заметил Измайлов. — Меня уже предупредили, чтобы не вздумал тягаться в этой категории силовых упражнений.
— Лицын? — догадался я.
— Увы, мой приятель оказался излишне самоуверен, — Анатолий усмехнулся. — Теперь ему будет нелегко держать вилку в руке.
— Я пойду, господа, — заторопился Новицкий, и откланявшись, быстренько затерялся в толпе фланирующей публики.
— Борис Егорович сегодня излишне возбужден, — Измайлов рассеяно посмотрел вслед хозяину особняка. — Даже не знаю, что с ним такое. Обычно всегда оставался на пару минут перекинуться свежими сплетнями и анекдотами… Не угодно по бокалу шампанского?
— Оно уже в носу пузырями шибает, — грубовато ответил я, на что мой собеседник усмехнулся и предложил сменить «дамский напиток» на более утонченный и крепкий французский коньяк или испанский херес. Получив мое согласие, он быстро окинул взглядом суматошный зал и поднял руку, изобразив что-то забавное в виде пляски пальцев. Однако через минуту возле нас возник официант в строгом черно-белом облачении, держа на руке поднос с двумя пузатыми бокалами, в которых плескался темно-янтарный напиток. Судя по запаху, коньяк.
Нас старательно обходили, словно мы были могучим волноломом, а позади снова смыкались в плотную массу, оживленно обсуждая нашу компанию.
— Откуда вы появились, Колояр Волоцкий? — нахально поинтересовался Измайлов, пригубив коньяк. — О вас ничего не было известно, и вдруг буквально за два последних года в императорских кулуарах начинают серьезно обсуждать персону из провинциального города, сумевшего подчинить себе сердце неприступной красавицы. В чем секрет, не подскажете?
— Зачем вам секреты обольщения, если вы сами имеете успех у столичных барышень? — я спокойно попиваю ароматный напиток, не торопясь провоцировать Измайлова. — Моя жена, Мирослава Борисовна, была недовольна вашей излишней настойчивостью по отношению к ней. Хотелось бы прояснить ситуацию.