Колумб Земли Колумба
Шрифт:
— Мушкетер Тильбути, не слышал ли ты какого-нибудь вопля?
— Нет, капитан! — ответил мушкетер Тильбути.
— А ты, мушкетер Ассаку?
— Нет, капитан. У нас на полигоне никогда не было слышно никаких воплей.
— Ты прав, мушкетер. Я тоже ничего не слышал. Рота, беглый огонь!
Мадис Муйст, коренастый и медлительный, успел за время маневров роты распалиться. Он бросил на Роби хмурый взгляд и решительно направился к капитану. Роби велел ему вернуться.
Не обращая внимания на роту Раазуке, пионеры и их помощники
Однако рота последовала за ними. Мушкетеры лежали между раскопанных кочек, и капитан командовал:
— Рота, картечью!
Роби Рибуласу едва удалось удержать Мадиса от драки. Было уже не до работы. Оставив роту разбрасывать куски дерна, пионеры со своими помощниками удалились. Еще долго гремело им вслед мушкетерское «ура!».
На следующее утро в разных концах парка появились таблички со следующим текстом:
СООБЩЕНИЕ ЗВЕНА ОХРАНЫ РАСТЕНИЙ
На участке обнаружено зловредное парковое насекомое (Capiteenicus Raasucustus Assakus — Tilbutis). С сегодняшнего дня в парке начинаются дезинфекционные работы. Парк объявляется карантинным районом, в котором пребывание животных, а также несовершеннолетних без особого разрешения нашего штаба опасно. Для дезинфекции используются ядовитые вещества, которые могут вредно подействовать на позвоночных.
По распоряжению начальника штаба 147
Р. Рибулас,
начальник дезинфекционного звена.
Прочитав сообщение, рота в первый миг растерялась. Но Яак Тильбути очень верно «перевел» латинское название паркового насекомого, и капитан снова принялся угрожать пионерам.
— Просто пугают! — утверждал Яак Тильбути. — Но объявление они здорово придумали.
— Тоже мне объявление! — злился капитан. — Ты лучше скажи, Яак, что ты думаешь об этом штабе с номером? Это тоже выдумка или у них в самом деле есть такой штаб?
Относительно существования штаба мнения разделились.
После обеда в парке снова собрались и пионеры и малыши. Рота долго следила за ними из-за кустов. Ничего необычного в парке не происходило, все работали, как и вчера.
Необычное началось с того момента, когда рота, приступившая к очередным маневрам, достигла линии огня и принялась упражняться в уже известном варианте круговой обороны. Рибулас велел малышам отойти в сторонку, вынул из портфеля нечто похожее на тот инструмент, которым парикмахеры пользуются для разбрызгивания одеколона. Мадис Муйст и Тийа Тийдус достали длинные картонные коробки. Не обращая внимания на учения роты, они принялись за дезинфекцию: Роби опрыскивал некоторые кустики травы из пульверизатора, а Мадис и Тийа посыпали белым порошком из коробок. Сосредоточенно глядя под ноги, они с обеих боков подходили к роте.
— Пять градусов левее — огонь! — командовал капитан, а сам
Рота беспрекословно выполнила приказ, но бдительно следила за приближающимися пионерами.
Роби подошел вплотную к капитану. Он внимательно рассматривал кустик травы перед носом капитана. Капитан, в свою очередь, смотрел снизу вверх и не мог так вдруг ни на что решиться. И тут Роби неожиданно нагнулся и принялся усердно сжимать в руке резиновую грушу.
Душа у капитана мгновенно застряла где-то в горле. Он хватал ртом воздух, и ему казалось, что глаза вот-вот выпрыгнут из орбит.
— Мадис, иди сюда, посыпь после усыпляющего еще и ядом! — раздался ровный голос Рибуласа.
И лишь тогда из груди капитана, сотрясая все его внутренности, вырвался кашель. Капитан Раазуке не стал дожидаться, пока подойдет со своим ядом Мадис Муйст.
— Рота! — испуганно скомандовал он, не переставая кашлять. — Пере… ох!.. бежками!..
Рота не заставила повторять команду и бросилась вон из парка. Капитан, почти бездыханный от кашля и чихания, бежал позади всех.
— Капита-ан! Промой носоглотку холодной водой, — советовал ему вдогонку Роби. — Набери воды в рот и пропусти через ноздри. А то еще околеешь!..
Капитан послушался. Рота свернула в первый попавшийся двор, и мушкетеры испуганно глядели на суровую лечебную процедуру, которую проделал у колодца их капитан.
VI
Вечером капитан четыре раза ставил себе градусник и чувствовал некоторое недомогание, хотя и старался успокоиться рассуждением, что запросто разгуливать с сильным ядом эти ненормальные не могли. Он так рано залез в постель, что мать в свою очередь — в пятый раз! — сунула градусник ему под мышку. Ночью командир роты спал беспокойно: ему снились кошмары.
Утро не принесло капитану облегчения. Правда, ни малейших признаков отравления не появилось, и вскоре выяснилось, что и ждать их нечего. Но обстоятельства, которые избавили его от опасений, были, по мнению капитана, пожалуй, хуже самого отравления. Мушкетер Тильбути разведал и доложил, что усыпляющее средство было просто нашатырным спиртом и ядовитый порошок, которого они так испугались, — обыкновенный крахмал.
Новость лишила капитана дара речи. Впервые в жизни он очутился в столь постыдно смехотворном положении.
Учения роты были прерваны. Видимо, капитану не хотелось так опрометчиво вновь попасть на глаза пионерам. Рота вынашивала планы отмщения.
— Но, ребята, так ли уж нужен нам этот парк? — сказал вдруг Яак Тильбути. — Пусть себе копошатся там, если им нравится. Нам и без парка места хватает!
Подобное безразличие к правам и доброму имени роты равнялось, с точки зрения капитана и другого мушкетера, почти предательству. Яаку Тильбути следовало немедленно взять свои слова обратно и, как сказал капитан, пошевелить мозгами.