Колумб
Шрифт:
Рокка, однако, никак не мог успокоиться.
— Идеальный корчмарь для страны воров и головорезов, — добавил он.
— Вам не следует говорить такого, господин иностранец. Во всяком случае, о Кастилии, где, как все знают, царит полный порядок. Дороги у нас охраняются, и путешественникам на них ничего не грозит.
— Охраняются! Если охраняются, то бандитами. Других охранников на ваших кастильских дорогах мы не видели.
Корчмарь отошёл, не желая продолжать этот оскорбительный для Испании разговор, а погонщик мулов через открытую дверь чёрного хода отправился на пастбище, чтобы убедиться, что мулы его в целости и сохранности.
Рокка вновь наполнил кружку.
— Ну и отрава. Только жажда… — Он не договорил, глаза его вылезли из орбит. Потом с такой силой шваркнул кружкой об стол, что та разбилась и вино разлилось по столу и закапало на пол. Всё это, да ругательства, с которыми Рокка вскочил на ноги, заставило Галлино обернуться.
В зал вошёл высокий худощавый мужчина, небрежно одетый, в котором Галлино сразу признал предводителя цыган.
— Да поможет нам Бог! — выкрикнул Галлино и метнулся следом за Роккой, который уже набросился на бандита.
Тот, однако, увернулся от рук Рокки и коротким, сильным ударом отбросил его от себя.
— Пьянчужка! Обнимайся с дьяволом!
— Грабитель! — орал Рокка.
Вдвоём с Галлино они схватили цыгана.
— Ты ещё пожалеешь о сегодняшнем, — пообещал ему Галлино. — Мы позаботимся о том, чтобы твоя грязная шея оказалась в петле.
Цыган пытался вырваться.
— Пусть дьявол поломает ваши кости. Эй, хозяин! Останови этих убивцев!
В итоге все трое покатились по полу, поднимая пыль, переворачивая столы. Корчмарь уже прыгал вокруг них.
— Господа! Господа! Ради Бога! Что вы делаете?
Рокка тем временем успел усесться на живот цыгана, который перестал сопротивляться.
— Это один из бандитов, что ограбили нас. Позови стражу, пока мы держим его. Позови стражу.
— Да вы сошли с ума, — заверещал корчмарь. — Это же сеньор Рибера. Никакой он не бандит.
— Отпустите меня, кретины! — вновь задёргался цыган. — Эй, сюда! На помощь! На помощь!
Зов его не остался безответным. Распахнулась дверь, и в корчму ввалились четверо альгасилов.
— Что такое? Что случилось? — выкрикнул их командир и, не дожидаясь ответа, прошёлся тупым концом алебарды по спинам венецианцев, сидевших на цыгане. — Встать! Встать! Вы хотели убить этого человека?
— Пьяные, чокнутые иностранцы! — заголосил цыган. — Ни с того, ни с сего набрасываются на людей!
Рокка, безуспешно пытаясь вырваться из рук двоих альгасилов, стащивших его с цыгана, проревел в ответ:
— Нас ограбили на дороге, и это — один из бандитов, что грабили нас.
Цыган сел, ощупывая себя, чтобы убедиться, что ему не оторвали ни руку, ни ногу и все рёбра целы.
— Они пьяны. Я целый день не покидал Кордовы. Дюжина свидетелей это может подтвердить. Эти мерзавцы хотели меня убить. Я думаю, они сломали мне не одну кость. О! О! — морщась от боли, он тем не менее удивительно легко поднялся.
— Оставьте их нам, сеньор Рибера, — твёрдо заявил командир альгасилов. — Они будут держать ответ перед самим коррехидором. Пошевеливайтесь, подонки. — И подтолкнул венецианцев к двери.
— Придержи язык, — посоветовал Рокка, — иначе пожалеешь. Веди нас к коррехидору. Но возьми с собой и этого мерзавца.
— С каких это пор ты отдаёшь мне приказы? Пусть дьявол испепелит тебя. Отвечай за свои действия, сеньор иностранец. И не перекладывай вину на других. Это же надо, нападать на мирных кастильцев! А ну, пошли!
— Только идиоты… — Фраза прервалась криком боли, так как его крепко ударили тупым концом алебарды.
— Шагай, болтун ты паршивый! Поговоришь с коррехидором.
Кипящих от бессильной ярости, их вывели из корчмы и под конвоем провели по улицам Кордовы к рыночной площади, где размещались коррехидор и тюрьма.
Скоро они оказались в мрачном помещении с низким потолком и маленькими оконцами, забранными решётками. Их имена внесли в регистрационную книгу, там же отметили вменяемое им правонарушение, а их самих препроводили в камеру, размерами не превосходящую собачью будку.
Коррехидор, который, как сказали венецианцам, займётся ими утром, в этот момент с доном Луисом де Сантанхелем находились на втором этаже домика Бенсабата на Калье Атаюд.
Поднявшись по лестнице и открыв дверь, они увидели, что Колон собирает вещи, готовясь к отъезду.
Сантанхель добродушно рассмеялся.
— Какой вы предусмотрительный. В Вегу-то нам ехать только завтра. Если позволите, я составлю вам компанию.
Смех показался Колону неуместным.
— Я еду во Францию, дон Луис.
— А что вас туда потянуло?
— Надежда, что король Шарль сможет принять решение, не прибегая к помощи комиссий.
— Похоже, вы недооценили нашего дорогого коррехидора. Ему есть что вам сказать. Поэтому я и привёл его с собой.
— Я благодарен ему за участие. Но, боюсь, он ничем не может мне помочь.
— Более, наверно, ничем. — Дон Ксавьер подошёл к столу и положил на него два документа. — Вот, сеньор, то, что вы, кажется, утеряли.
Колон лишился дара речи. А затем плечи его распрямились, глаза вспыхнули победным огнём.
— Значит, в Кордове вы можете творить чудеса?
Дон Ксавьер засмеялся.
— Стараемся помаленьку. Мои альгасилы шутить не любят. Вор — ваш знакомый венецианец, некий Рокка. Нам удалось изъять у него письмо и карту, не вызывая жалоб посла Венеции. Как мы это сделали, не спрашивайте. Пусть это останется нашим секретом.