Колумбелла
Шрифт:
— Я ее не потеряю. Я успею об этом позаботиться. Вообще-то, наверное, ей лучше на некоторое время уехать. Может, я зря сопротивляюсь этому.
Я поняла, что Кэтрин хотела сказать. Алекс Стэр намекнул ей, что Лейла с каждым днем будет расцветать, в то время как она — стареть и увядать. Нет, конечно, Кэтрин не станет возражать против отъезда дочери — зачем ей рядом соперница? Более того, она сама отправит ее в Денвер под любым предлогом, но только тогда, когда ее отношения с отцом будут окончательно порваны. Тогда Лейла уедет с разбитым сердцем оттого, что покидает мать, а к отцу будет питать лишь неприязнь и ненависть. Вот этого-то больше всего и боялась Мод Хампден!
— У нас еще есть немного времени, — повторила Кэтрин, похоже довольная своими тайными планами. — Когда вы уедете, мне это удастся!
Пора было начинать! Я Должна была ответить ударом на удар!
— Если я позабочусь об этом, вам ничего не удастся! — спокойно сказала я.
Она посмотрела на меня, как на некое странное, незнакомое ей существо. Глаза ее сверкали.
— Если вы будете настолько глупы, что останетесь, я тоже предприму некоторые шаги. И уж поверьте, они будут не из приятных. Мне несвойственно ограничиваться полумерами! Если вы не уедете, то очень об этом пожалеете!
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, и воздух между нами был наполнен враждой. Несмотря на то что я победила Кэтрин в словесной перепалке, мне было страшно. Я понятия не имела, как защититься от ее непредсказуемых выходок. Но одновременно во мне проснулось давно дремавшее упрямство — я не собиралась сдаваться без боя. Мое молчание и было моим ответом.
Кэтрин пожала плечами и слезла с постели. Двигаясь с мягкой грацией, она, босая, пробежала по комнате, без лишних слов достала из шкафа свой зеленый халатик и пошарила в его карманах.
— Если вы ищете ваш золотой медальон и цепочку, то их здесь нет, — сообщила я. — Ваша сестра унесла их отсюда еще вчера, заметив, что вы иногда небрежно обращаетесь со своими вещами.
— Небрежно? Это моя комната! Я понятия не имела, что вас сюда поселят, а мои вещи вынесут. Мод нравится все делать мне назло, и Эдит тоже! Но они за это еще поплатятся!
Она бросила зеленый халатик на стул, откуда он соскользнул на пол, и, прежде чем вышла из комнаты, одарила меня свирепым взглядом. Нервная дрожь сотрясла все мое тело. Но, по крайней мере, я бросила вызов этой женщине. Борьба началась!
Я встала и широко распахнула обе двери на галерею, чтобы выветрить сигаретный дым, а с ним и напоминание о Кэтрин Дру. Затем вернулась в постель и, как ни странно, крепко уснула.
Глава 8
На следующее утро никто ко мне не зашел, не принес поднос с завтраком. Когда я спустилась вниз, было еще рано, но дом казался опустевшим, и Норин накормила меня в столовой. Потом я отправилась искать Лейлу с твердым намерением взять ее в плен. Угрозы Кэтрин я постаралась выбросить из головы, а о Кинге вообще не думать. Днем ночные призраки всегда кажутся менее реальными.
Девочка стояла на террасе и рассматривала гавань в бинокль. В это утро на ней была легкая белая блузка и яркая юбка с рисунком из плавающих рыбок. Неподалеку в тростниковом кресле сидел Алекс Стэр и наблюдал за племянницей, вертя в руках коричневую раковину. Не заметив меня, он вызывающим тоном обратился к Лейле:
— Ну и что нового ты там разглядела?
— Ничего, — ответила она, не опуская бинокля.
Бородатое лицо ее дяди было в это утро мрачным. «Похоже, зрителю не нравится пьеса», — язвительно подумала я.
— Зря тратишь, время, — сухо сказал он. — Они уехали час назад.
Лейла не обернулась, но по ее опущенным плечам я поняла, что случилось что-то серьезное, она не на шутку встревожена.
Наконец Алекс увидел меня и не очень приветливо кивнул:
— Доброе утро, мисс Аббот! Хотите начать ваши занятия?
Но прежде, чем я успела ответить, Лейла повернулась к нему и, не обращая никакого внимания на меня, с обидой проговорила:
— Я знала, что Кэти уезжает. Они хотели поохотиться за раковинами. Кэти вчера говорила, что они, может быть, поедут.
— Ты не считаешь, что они перестарались? — спросил дядя. — Эдит уже не знает, куда класть их находки. Последние — так просто барахло!
Алекс выглядел раздраженным, и мне не нравилось, как он изводил девочку. Она подошла к нему:
— Ты говорил, что все раковины имеют ценность, если только они не разбиты, не отколоты края. Я слышал, ты говорил Стиву, что декоративные раковины сейчас в моде. А еще их используют для изготовления украшений…
— Не кипятись! — сухо предостерег он. — Думаю, ты понимаешь, я не собираюсь заниматься массовым сбытом раковин. Меня интересуют лишь редкие экземпляры.
Лейла нетерпеливо отвернулась от него и, похоже, действительно только теперь заметила меня. Я пожелала ей доброго утра. Она улыбнулась мне с некоторой бравадой и заявила, явно бросая вызов не только словам Алекса, но и его мыслям, а меня заставая врасплох:
— Давайте начнем! — и, положив бинокль со стуком на стол, прошла в дом.
С мгновение я ждала, глядя на Алекса. Заговорив со мной, он, однако, не оторвал взгляда от раковины, которую держал в длинных тонких пальцах.
— Займитесь с вашей ученицей, пока она горит желанием! Вероятно, ее мать не будет вам мешать весь день!
Было ясно, что он сердится на Кэтрин, но я понимала, что не добьюсь от него никакой информации, пока он пребывает в таком неразговорчивом настроении, и последовала за Лейлой в прохладный кабинет.
Ее книги и тетради ждали нас на письменном столе, но девочка, не обратив на них внимания, принялась беспокойно ходить по комнате, то и дело без особого интереса поглядывая на раковины. На меня она тоже не обращала ни малейшего внимания, словно я находилась здесь не по ее приглашению.
Я выдвинула стул, села и стала ждать, когда она соблаговолит начать занятия. Очевидно, мое молчаливое ожидание наконец подействовало ей на нервы, потому что она вдруг с юношеской грацией взгромоздилась на угол стола, явно взвинченная, готовая вступить в спор. Я и раньше видела девочек, ищущих неприятности на свою голову, в подобном состоянии.