Колумбелла
Шрифт:
— Он может кое-кому причинить сильную боль. Ты это хочешь сказать? — Он говорил язвительно и злобно.
Девочка кивнула, глядя на него как загнанный зверек.
— И это, может быть, кое для кого очень хорошо. — Алекс сказал это мягко, но его тон не соответствовал его намерениям. — Раз уж так случилось, я сейчас еду в город. Вероятно, зайду в офис твоего отца. — И он отошел от двери.
Охваченная отчаянием, Лейла умоляюще протянула ко мне руки:
— Пожалуйста, поезжайте с ним! Я боюсь того, что может сделать папа, когда узнает! Дядя Алекс хочет наказать Кэтрин, только не знаю, за что! Он хочет, чтобы, папа на нее рассердился. Если вы будете там, вам, может быть, удастся помешать папе совершить какое-нибудь безумие. Он не должен причинить вред Кэтрин и Стиву. Но меня папа никогда не послушает!
Ее тревога передалась мне. Конечно, вряд ли Кинга остановят мои советы, но стоит попытаться, и не только ради Лейлы. Слегка коснувшись руки девочки, я побежала за ее дядей.
— Вы возьмете меня с собой? Позвольте только сбегать за сумочкой.
Лейла тоже вышла на террасу. Алекс глянул на меня с сардонической улыбкой:
— Она вас напугала, да? Ладно, жду в машине!
Я поднялась за сумочкой и, переступив порог своей комнаты, почувствовала "под ногами что-то хрустящее. Присев на корточки и проведя по полу кончиком пальца, вскоре поняла, что это соль. Соль использовали для колдовства на островах Карибского моря с тех самых пор, как сюда завезли из Африки первых пленников. Мне стало не по себе. Кэтрин решила меня напугать, но я не должна поддаваться этой чепухе!
Спустившись вниз, я увидела Эдит Стэр, которая стояла в дверях и наблюдала за мужем, садящимся в машину. Услышав мои шаги, она повернулась. Судорожно сцепленные пальцы выдавали ее беспокойство.
— Кинг не должен ехать в «Каприз», — сразу же сказала она. — Алекс хочет, чтобы он поехал, но вы должны его остановить. Если сможете.
Должно быть, удивление отразилось на моем лице, потому что она тут же добавила:
— Я чистила серебро в столовой, а вы говорили достаточно громко. Наверное, глупо просить вас о помощи, вы же ничего не можете сделать!
Я не понимала, почему ей так надо отговорить мужа ехать к Кингу, но, прежде чем успела спросить, Эдит ушла в глубь комнаты. Когда я обернулась у двери, она поднимала телефонную трубку. Ее действия всегда казались бесполезными, поэтому я тут же о ней забыла.
Достаточно долго мы ехали молча. Я прокручивала в голове ситуацию, в которую так неожиданно попала, не зная, что мне делать, если Кинг действительно придет в ярость. Впрочем, в этом можно было не сомневаться — Лейла знала нрав отца, да и Эдит тоже была напугана. Но что я, человек посторонний, смогу сделать? Хотя для меня Кинг конечно же не был посторонним, поэтому я и не была равнодушна к тому, что могло случиться.
Страхуй тревога терзали мое сердце. И словно в насмешку над этим Алекс неожиданно сказал:
— А вы удивительно спокойны. Его слова развязали мне язык:
— Почему вы так нелюбезны с Лейлой? Почему каждый пустяк раздуваете до невероятных размеров?
Он повернулся ко мне, и в его улыбке промелькнула чуть заметная горечь.
— Что вы понимаете в мужской гордости? Думаете, Кинг будет терпеть выкрутасы жены?
Мне показалось, что гордость Алекса тоже почему-то задета.
— Вы думаете, взрывы гнева что-нибудь решают? — спросила я.
Он бросил в мою сторону сардонический взгляд:
— Иногда решают. Это зависит от того, что пытаешься решить!
Мое недоверие к нему все возрастало, я больше ничего не сказала.
В городе Алекс нашел место для парковки недалеко от почтового отделения, где начиналась Дронниндженс-Гейд. Мы вместе прошли по этой старой главной улице города, по обе стороны которой тянулись узкие тротуары, а в центре было пространство лишь для одного ряда машин.
Офис Кинга находился в старинном доме Писсарро, где и родился художник, поэтому нам пришлось пробираться к нему сквозь толпы туристов. Гостей Сент-Томаса было легко отличить от коренных островитян, как экзотических тропических птиц от незаметных цыплят.
Мы поднялись на второй этаж и через крутящуюся дверь вошли в офис. У хорошенькой девушки, работавшей в приемной за пишущей машинкой, были блестящие черные волосы и кожа цвета белой карамели. Она поздоровалась с Алексом, улыбнулась мне и тут же провела нас через следующую крутящуюся дверь в кабинет Кинга, менее просторный, чем в Хампден-Хаус. Под потолком крутился старомодный электрический вентилятор, разгоняющий теплый воздух. Вероятно, кондиционеры Мэдисон-авеню еще не добрались до Сент-Томаса, и у меня возникло чувство, будто я оказалась в том же столетии, в каком был построен этот дом.
— Мистер Дру сейчас будет, — сказала девушка и указала нам на кресла с прямыми спинками.
Я села, а Алекс подошел к окну и выглянул на улицу.
Через несколько минут в кабинет вошел Кинг и не без тревоги поздоровался с нами, естественно понимая, что мы не могли принести хороших новостей. Я поймала себя на том, что внимательно изучаю его лицо, и он, как ни странно, посмотрел на меня точно так же.
Спохватившись, что Алекс наблюдает за нами, я заговорила первой:
— В каком замечательном здании расположен ваш офис! Такие высокие старинные потолки… — И была благодарна Алексу за то, что он остановил идиотский поток моих слов.
— Это неофициальный визит, Кинг, — перебил он меня. — Сегодня рано утром Кэтрин уехала в «Каприз» вместе со Стивом. Я думаю, ты должен об этом знать. Мисс Аббот вызвалась поехать со мной, хотя не знаю зачем. Пусть она сама объяснит, а теперь, если позволишь… — И быстро удалился, видимо не желая видеть, какой эффект произвели его слова.
Кинг тупо уставился ему вслед, и я заметила, как покраснело его лицо и напряглась челюсть. Затем, не взглянув на меня, он решительно подошел к окну и остановился у него, повернувшись ко мне спиной.
Я беспомощно оглядела комнату, лихорадочно придумывая, как его успокоить, предотвратить надвигающийся взрыв. И, как ни странно, выход нашла На противоположной от меня стене висела фотография какого-то горного луга, покато спускающегося вниз от опушки леса и усыпанного прекрасными цветами, растущими в густой траве, — место, где можно замечательно полежать, предаваясь мечтам.
— Какое великолепное место! — тихо произнесла я. Он удивленно посмотрел на меня:
— Что? Ах, это! Когда я был мальчишкой, у нас была хижина недалеко от этого места. Но я туда никогда не вернусь. Я это знаю. Пытался вернуться несколько лет назад, когда и сделал этот снимок. Там все изменилось, как и я сам!