Колумбы российские
Шрифт:
Баранов усмехнулся:
— Ну, от этих ничего другого я и не ожидал, да и Наплавков тоже, а вот Попов — от него я не думал получить такой подлости.
— Вчера, — сказал Лещинский, — Попов добавил еще трех рекрутов, которых он считает подходящими — это мы двое да еще Сидоров… Я сомневаюсь, однако, чтоб у Сидорова было большое желание… думается, что это главари считают его обиженным…
Лещинский осторожно посмотрел на Баранова и тихо добавил:
— …после того как его высекли по вашему приказанию.
Баранов ничего не ответил и положил записку в карман:
— Можете идти… если услышите что-нибудь новое — сообщайте мне немедленно. Вы за эту службу забыты не будете.
Поляки тихо удалились.
После их ухода Баранов сел к столу и задумался. Вначале он просто отбросил мысль о возможности покушения на него — слишком невероятен был план, а главное — никакой надежды на успех. Убить правителя и захватить корабль — дело нешуточное, это пахнет государственной изменой!
Первое время он еще чувствовал определенное беспокойство, но, посидев да подумав, решил, что поляки преувеличивают, делают из мухи слона. Может быть, они слышали, что промышленные жалуются, может быть, грозятся — но все это было совершенно нормальным явлением. Скорее всего, поляки сгустили краски, решив напугать правителя в надежде получить награду.
3
На следующий вечер, когда рабочий день закончился и селение затихло, в доме Баранова незаметно появился новый посетитель. Это был Иван Сидоров, один из упомянутых заговорщиков на жизнь Баранова. Войдя в кабинет правителя, он плотно закрыл за собой двери. Баранов с неудовольствием посмотрел на него.
— Что тебе нужно?
Сидоров подошел к нему и тихо сказал:
— Я пришел предупредить вас, Александр Андреевич… ваша жизнь в опасности!
Баранов нахмурил брови:
— Что ты там мелешь?.. В какой опасности?
— Заговор на вас… хотят вас убить, разграбить склады и захватить корабль…
Баранов, словно ничего не зная, спросил:
— Откуда ты знаешь о заговоре?
Он помнил слова Лещинского, что заговорщики пригласили в свое «товарищество» Сидорова, и хотел услышать от него самого об участии в заговоре.
— Мне все известно о заговоре, потому что я сам один из них, — ухмыльнулся Сидоров.
— Если ты заговорщик — почему пришел ко мне?
— Да какой я заговорщик? Они думают, что я с ними… да разве ж я тать какой или разбойник?!
— Ну хорошо… что ты знаешь?
— Слышал я план такой — Наплавков и Попов, два заправилы, решили так, что когда Наплавков будет начальником вечернего караула и будет обходить посты часовых крепости, то в нужный момент он с двумя сообщниками войдет сюда, чтобы убить вас.
Все тело Баранова напряглось, напружинилось, как бывало всегда перед лицом опасности. Если он пренебрежительно отнесся к фактам, сообщенным поляками, то рассказ Сидорова теперь подтверждает предупреждение Лещинского. «Выходит, что поляки были правы, и заговор существует», — подумал он.
Он заложил руки за спину и медленно прошел до угла комнаты, потом повернул и также молча пошел через комнату в другой угол, все время обдумывая и взвешивая слова трех людей, предупредивших его об опасности… А Попов, которому он так доверял!
Повернулся опять и подошел к Сидорову, покорно стоявшему посреди комнаты.
— Садись, Иван, и рассказывай, что знаешь. Буду тебе всю жизнь обязан за твою помощь.
Иван сел и стал рассказывать все, что знал о заговоре.
— Кто главари и зачинщики? — спросил его Баранов.
— Попов и Наплавков — главные заводилы. И они оба решили поделить власть. Попов будет атаманом, а Наплавков — его помощником…
— Попов — атаман! Ничего себе хватил! — глаза Баранова сузились и стали похожи на два острых кинжала.
— Кто еще в заговоре?
Сидоров назвал имена других заговорщиков:
— Последними записаны Лещинский и Березовский да я…
Рассказ Сидорова точно совпадал с тем, что ему говорили поляки. Сомнений теперь не было, что заговор существует; но когда они собираются привести его в исполнение?
— Ты понимаешь, Иван, что твои обвинения очень серьезны, и тебя могут притянуть за ложные показания… если ты говоришь неправду, — предупредил его Баранов.
Сидоров, однако, стоял на своем:
— Я повторю свои слова, если нужно, перед Святой иконой, Александр Андреевич… Они хотят убить вас и убить всех, кто помешает им. Они зашли так далеко, что возврата нет. Их надо захватить, пока не поздно, Александр Андреевич!.. Осталось очень мало времени до дня мятежа.
— Когда? — коротко спросил его Баранов.
— Через несколько дней должны собраться и дать клятву, что никто не отступит. Для пущей важности, Попов настаивает, чтобы все подписали бумажку… письменное обещание… а потом, может быть, в тот же вечер или на следующий день они хотят выступить… Захватите их сегодня, а то будет поздно…
— Торопиться не надо, Иван… Нам нужны доказательства. Вот бумажку подпишут, тогда и хватим их по черепушкам!
— Очень уж опасно это, — с колебанием сказал Сидоров, — а кроме того…
— Что, кроме того?! — нахмурился Баранов.
Сидоров посмотрел на него с некоторым колебанием…
— Планы их, Александр Андреевич, — тихо сказал он, — не только убить вас и других, но хуже еще — порешить и детей ваших!
Баранов побледнел:
— Как детей? За что? Младенцев малых, невинных! Ах изверги!.. Ну поймаю я их!.. — вскричал он.
Потом Баранов пришел в себя и устало опустился в кресло.
— Иди, Иван… Большое тебе спасибо… Ты, может быть, спас не только мою жизнь, но и жизнь невинных людей… Этой услуги я никогда не забуду. Иди и будь осторожен…