Колыбельная виски
Шрифт:
— Объявляется приоритетная посадка на рейс 248 авиакомпании «Дельта», в Перт, Австралия.
— Попробуй сказать мне, что у меня нет трех гребаных дней, — бормочу я, отталкиваясь от стены.
Опускаю бейсболку ниже, когда подхожу к стойке и протягиваю для сканирования билет на своем телефоне.
— Приятного полета, мистер... — следует пауза, в тот момент, когда фанатка пытается сохранить свой профессионализм. — Грейсон.
Когда я поднимаю взгляд и улыбаюсь, ее щеки краснеют.
— Спасибо, — говорю я, глядя на посадочный талон на своем телефоне.
Громкий гул генераторов в эти дни почти как звук дома.
Оказавшись в самолете, быстро нахожу свое место и убираю свою сумку, прежде чем
Женщина с выкрашенными в черный цвет волосами и в рубашке с леопардовым принтом ковыляет по проходу и плюхается в кресло рядом со мной. Я надежно прячу письма.
— Так ты сегодня мой приятель по полету, да? — говорит она с усмешкой.
— Похоже на то.
— Я впервые лечу в Австралию. Всегда мечтала туда поехать.
Отлично! Она — болтушка.
— Да, милое местечко.
— А, так ты там был? — Она быстро окидывает меня взглядом с ног до головы. — О, ты, должно быть, едешь домой.
Качаю головой.
— Нет, просто собираюсь навестить кое-кого.
— Ну ладно. — Она откидывается на спинку своего кресла, прежде чем открыть сумочку и вытащить пачку жвачки. — У тебя было такое выражение лица, будто ты собрался домой. Что-то в твоих глазах. — Берет жвачку и протягивает мне пластинку.
— Нет... спасибо.
Вздохнув, ставит сумочку на пол, когда мимо проходит стюардесса в сопровождении нескольких пассажиров.
— Знаешь, — говорит женщина. — Ты выглядишь ужасно знакомо.
— Да... я часто это слышу.
Она изучает мое лицо.
— Поразительно похож на кого-то.
Пожимаю плечами.
— Ну, не буду тебя слишком беспокоить. — Она наклоняется, вытаскивает из сумки журнал и открывает его. На задней обложке размещена реклама моего последнего альбома. Опускаюсь на сиденье и натягиваю кепку на глаза, ожидая, когда этот чертов самолет взлетит.
41
ХАННА
На следующее утро, проспав всего два часа, сижу на диване, прижимая к груди чашку кофе. Смотрю на свой телефон, когда уведомление за уведомлением выскакивает на экране блокировки. Мне хочется убить его за то, что он произнес мое имя в том видео.
Снимаю экран с блокировки. Я здесь одна. Сегодня у меня выходной, так что если видео вызовет у меня психическое расстройство, по крайней мере, я могу вернуться в постель. Очевидно, что оно никуда не денется в ближайшее время, так что могу просто убрать это с дороги.
Ищу его имя, перехожу по ссылке и ожидаю, пока загрузится видео. Маленький кружок, кажется, вращался вечно. Наконец, появилась кнопка воспроизведения, и, глубоко вздохнув, нажимаю ее.
Камера дрожит, и Ной стабилизирует ее.
— Черт, здесь ветрено, — говорит он. Ветер шелестит в динамиках, подхватывая его темные волосы. За его спиной можно разглядеть то, что выглядит как пустая арена. — Я хочу попросить вас об одолжении... — Его взгляд скользит вниз, и он усмехается. — Привет, Сара. Привет, Джен. Спасибо, Кэти. Ладно, вообще-то я отстой в этих прямых эфирах на Facebook, но… — Он выдыхает, прежде чем потереть губу. — Мне нужна помощь, чтобы найти девушку. Я познакомился с ней больше года назад, и она украла мое сердце, хотя я не думал, что у меня вообще есть сердце. — Ной смотрит прямо в камеру, и мое сердце запинается. У меня перехватывает горло. Я могу почувствовать его запах, вкус… память иногда превращается в маленького садистского демона. — Это та девушка, о которой я пишу все свои песни. Думаю… — Неловкий смешок срывается с его губ, и Ной потирает затылок. — Наверное, я думал... я надеялся, что она услышит их и поймет, как много она для меня значит. Хотя это не сработало. Она — единственная, кто когда-либо делал меня счастливым, и я просто, — пожав плечами, он качает головой, — позволил ей уйти. Или я ушел. Я не знаю. Все, что знаю, это то, что я отпустил ее, когда не должен был. Я все еще думаю о ней каждый день. Каждую ночь перед сном. — Я ставлю чашку на стол, сердце колотится о ребра. — Но не могу ее найти. Я вернулся домой в Рокфорд, а она уехала куда-то, чтобы работать разъездной медсестрой. — Мое зрение затуманилось от слез. Он не смотрит в камеру. — Итак, если кто-то из вас знает красивую девушку с темными волосами и карими глазами, которая выглядит так, как будто ее место в кантри-клипе, по имени Ханна Блейк, это моя девушка. Скажите ей, что мне нужно с ней поговорить. Скажите ей, что я должен был бороться за нее… — Он смотрит на экран на секунду, я думаю, читая комментарии, скорее всего, засоряющие его канал. — Да, каждую песню, Тэмми. Каждая песня была написана для нее. Если вы ее знаете, дайте мне знать.
Телефон трясётся, прежде чем видео замирает и переходит в другое рекомендованное видео с каким-то ребенком, танцующим в подгузнике. Я выдыхаю, не осознавая, что задерживала дыхание, затем бросаю телефон на диван и закрываю рот рукой. В каждой песне, которую он написал, чувствовалось, что это о нас. Когда вышел его альбом, это открыло новую рану, но я убедила себя, что эти песни были о каждой девушке, с которой он был. Убедила себя, что я просто еще одна девушка, затерявшаяся среди цифр. Мне пришлось, но теперь... Я сглатываю и судорожно вздыхаю, прежде чем снова беру телефон и в нерешительности смотрю на него. Я могла бы просто найти его номер и позвонить ему. Могла бы разблокировать его на Facebook и отправить ему сообщение.
Это не должно быть так сложно, но когда вхожу в приложение, чтобы разблокировать его, мой палец зависает над кнопкой. Ной не сделал мне ничего ужасного, и именно поэтому мне было так тяжело. Все воспоминания о нем были сладкими, прекрасными, и, возможно, именно поэтому они причиняли мне такую боль. Ной не причинил мне вреда, я причинила боль сама себе, потому что влюбилась в того, в кого не должна была влюбляться.
Я должна простить себя за это, прежде чем смогу двигаться дальше.
Большую часть дня провожу на пляже, наблюдая за волнами. Размышляя. Я оставалась там, пока оранжевое солнце не скрылось за горизонтом, а когда показались звезды, подняла голову и улыбнулась.
Их было так много. Так много сверкающих бриллиантов.
Наконец, поднимаюсь на ноги и отряхиваю песок с ног, прежде чем перейти улицу обратно в свою квартиру. Как только заворачиваю за угол лестничной площадки, замираю на месте. На коврике, прислонившись спиной к моей двери, сидит парень. Козырёк темно-синей бейсболки надвинут на его лицо, а его сильно татуированная рука лежит на колене. С того места, где я стою, отчетливо видно перо ворона, и мои ноги словно приклеились к месту. Мой пульс звенит в ушах, и нервный жар охватывает мое тело. Хочу что-то сказать, но не могу произнести ни слова, когда ключи с тихим звоном выпадают из моих дрожащих рук на бетон.
Он поднимает подбородок и смотрит на меня, прежде чем подняться на ноги.
— Привет, — шепчет Ной, робко сокращая расстояние между нами. Мой взгляд скользит от его лица вниз по его белой рубашке. Вместо изношенной, подержанной одежды, в которой я привыкла видеть его, его одежда опрятная и чистая. Дизайнерская. Жесткая щетина на его лице идеальной формы. Одно дело было видеть его фотографии, слышать его голос, но видеть его так близко после стольких месяцев, это грозит снова сломать меня.