Комацу

Una Farfalla

– Маяк к вековому супу, - добавил Торико, обгладывая косточки очередного монстра.

Комацу размышляла, есть ли в мире то, что не сможет съесть ее напарник?

– Северное сияние, путеводная звезда, хрустальный лабиринт на дороге к сокровищу. Похоже на сказку, - вздохнула она.
– Если бы еще монстров встречалось поменьше, - бросила она взгляд на тушу с вырезанным куском, сквозь который виднелись белоснежные ребра.

– Комацу, с другой стороны, эти ингредиенты - единственный источник протеинов в этом месте, - с набитыми щеками проговорил

охотник.
– К тому же ты чудесно обезвредила его ядовитые железы.

– Меня больше расстраивает, что прежде чем откусить, нужно подышать на мясо, - девушка принялась задумчиво посасывать мясо.

На огне горелки невозможно было поджарить тушу, развести большой огонь здесь тоже не получалось, приходилось обходиться маленьким котелком жиденького супчика и сырым мясом.

– Кью, кью, - кто-то ткнул Комацу в спину. Девушка обернулась.

Прямо за ней стоял прелестный розовый пингвинчик с красным пятном на пузике. Он беспрестанно пищал, размахивая крылышками и блестя глазками-бусинками.

– Какой милый!
– девушка погладила птичку по голове. Пингвин зажмурился, подставился под ладонь.

– Это краснопузый пингвин, - сообщил Торико, довольно улыбаясь.
– Детишки легко привязываются к тем, кого видят. А вот его родители очень опасны. И могут прийти за ним, - сказал он страшным голосом.

– Вот когда придут, тогда и отдам им его. А сейчас нужно покормить кроху, - решительно ответила Комацу, обнимая малыша.

Торико усмехнулся и протянул ей кусочек мяса. Никак, от сердца оторвал! Девушка поблагодарила, стала кормить пингвина.

Матч посмотрел на пушисто-мохнатую идиллию, фыркнул и скрылся в палатке. Комацу тут же подняла серьезный взгляд на его спутников.

– Кстати, почему вы отправились за вековым супом? Простите, если бестактна, но чувствую, что вам он важен не ради награды.

Помощники якудзы переглянулись.

– Город Нерг.

– Район трущоб, не вошедший в зону МОГ. Там царит разруха и беззаконие, - прокомментировал Торико.

– Это все равно наш родной город!
– печально улыбнулся один из мужчин.

Комацу посмотрела на довольного пингвина. Нерг… она слышала про города, которые не входили в список МОГ, а значит, им не оказывали помощи. Официально, по крайней мере. Президент старался сделать все, чтобы голодающих стало как можно меньше.

В Нерге действительно царило беззаконие, единственной властью там оставалась гурманская якудза. Рассадник преступности, каждый десятый в гурманских тюрьмах - выходец из Нерга. Там процветала торговля нелегальными, запрещенными ингредиентами.

Но все равно… Комацу понимала этих людей, их любовь к родному городу. В ее мире велась бесконечная война, люди страдали. Сквозь маленькие, зарешеченные окошки своей клетки-тюрьмы она слышала их плач по убитым, стоны раненных солдат. Видела, как они умирают от многих ядов, несмотря на то, что сама корчилась рядом, анализируя, проговаривая состав вещества. Видела, как дерутся за каждую крошку оборванные, грязные мальчишки в лохмотьях.

Играют мальчики

в войну. Они мечтали пойти в армию не для того, чтобы защищать города, от которых остались лишь руины. А для того, чтобы наесться. Хоть один раз, перед смертью.

– У вас много голодных детей, да?
– понимающе спросила она.

Телохранители Матча переглянулись.

– Комацу-сан…

– Матчу, как вице-шефу, не нужны деньги. На торговле запрещенными деликатесами он бы заработал гораздо больше. Но… в каждом таком городе обязательно должны находиться дети-сироты, чьих родителей убили или отправили в тюрьму. Которые остались без домов, - она говорила о Нерге, а видела родной мир с его кошмарами и ужасами.
– Они не верят, что однажды смогут наесться. Для них вкусной является даже канализационная крыса.

– Матч-сан хочет привезти им вековой суп, чтобы они снова поверили в чудо. И смогли улыбаться, - подхватил мужчина.
– Ведь говорят, если попробовать этот суп, улыбка сама возвращается на лицо.

– Мы все выросли на улице, - вступил его товарищ.
– И нас заметил Матч-сан. Он уже тогда был не последним человеком в гурманской якудза. Он кормил нас такими блюдами, о которых мы даже и не слышали.

– И вы вступили в якудза, потому что обязаны ему, - кивнул Торико, рассматривая мясо в своих руках.

– Он снова сделал нас людьми. Возможно, для кого-то мы и преступная организация, но только не для детей Нерга.

– А ты, Такимару?
– Торико повернулся к рыцарю.
– Вряд ли гурманская доктрина рассматривает питание таким ингредиентом, как вековой суп.

– Мне просто нужны деньги, много денег, - побледнел рыцарь.
– Чтобы купить лекарство в стране Жизнь. Наш лидер не знает, что я здесь. Мне очень нужно это лекарство, поэтому я должен… я должен…

Он сжал руки в кулаки и заплакал.

– Не стоит стыдиться своих слез, - Торико погладил его по голове, как маленького ребенка.
– Когда ты делаешь что-то ради других, обязательно нужно показать свою истинную силу. Не так ли?

Такимару кивнул.

– Мы обязательно достанем вековой суп и поделимся им с остальными!
– Торико подскочил.

Даже якудза выглядели растроганными.

– А вы, Торико-сан, зачем вы это делаете?

– Я же уже говорил, - Торико смотрел прямо в глаза Комацу.
– Я просто хочу его попробовать.

Посреди ночи их разбудил звук взрывов. Ледяные стены вдалеке трещали, стонали и разлетались мелким снежным крошевом.

– Уходим!
– скомандовал Торико.
– Это враги.

– Браконьеры?
– тихо спросила Комацу, перекидывая ремни сумки и пристегивая пингвина к спине.
– Уже? Так быстро?

– Да, они чуть не заполучили янтарное мясо и теперь охотятся за супом. Побежали.

Кросс по пересеченной местности в полной выкладке. Комацу никогда не думала, что ей удастся в таком принять участие. Пингвин за спиной восторженно пищал и смотрел, как взрывается очередная ледяная стена. Впереди всех бежал Торико, его вел острый нюх.