Команда ТелеVIР
Шрифт:
Священник трясущейся рукой достал пачку евро, отсчитал половину и протянул ее Горячке. Та, ничтоже сумняшеся, засунула деньги в карман и довольно потерла ладони. Леснид забрал у священника оставшуюся сумму.
– Куда? – посмел возмутиться тот
– И мне оставьте! – воскликнул Борис. – В моей квартире воевали, как-никак!
Леснид положил деньги в нагрудный карман костюма.
– Как, куда? – ответил он священнику, одновременно показывая Борису кукиш. Тот обиженно надулся. – Пятьдесят процентов ему, пятьдесят мне. А ты как думал?
– Но
– Ты честно раскаялся в содеянном и можешь идти с миром.
– Но я… – повторил священник.
– Не выйдешь сам – выброшу через балкон. Или не веришь?
Священник сглотнул.
– Верю, – он встал с колен и вытер пот со лба.
– С вещами на выход! – приказал Леснид. – Со своими вещами, умник!
– Мне… телевизор… они требуют… – сбивчиво пролепетал священник, отскакивая от телевизора, как от раскаленного железа.
– Зачем тебе эти обломки? – не понял Леснид. – Телевизоры склейке не поддаются.
– Там… я…
– Брысь! – гаркнула Горячка, и перепуганный священник пулей вылетел в коридор.
– Ну, что, команда… – сказал Леснид. – С первой победой! Я уверен, что белочкарики побежали разносить новости о вашем пришествии, и скоро вернутся с утроенными силами. Борис, ты еще не веришь, что тебе вломят за все хорошее?
– Верю. И что мне теперь делать?
– Сматываемся отсюда вместе с нами, как я и предлагал с самого начала.
– А денег дашь? – деловым тоном спросил Борис. – Иначе с места не сдвинусь.
Леснид усмехнулся: Борис волен поступать так, как пожелает, но если он останется на месте, то требуемая им сумма уйдет на его же поминки.
– Так и быть, держи! – он отдал Борису четверть суммы: если уж тратить, то не на поминки, а не что-то приятное. – А теперь, бегом отсюда!
Через минуту они запрыгнули в спортивный автомобиль.
– Можно мне за руль? – попросила Горячка.
– Садись и жми на газ! – разрешил Леснид.
И Горячка нажала.
«Слава Богу, здесь есть ремни безопасности!» – думал струхнувший Борис. Первые минуты поездки он не следил за дорогой, а держался за ручку, стараясь не вылететь из машины на поворотах. Увидев, что Горячка вытворяет на виражах, он стал белее капусты и зажмурился, сохраняя последний рассудок. И испытал ни с чем не сравнимое чувство облегчения, когда гаишники погнались за ними и потребовали остановиться.
Автомобиль остановился в двадцати сантиметрах от фонарного столба, и старший сержант Петров подскочил к водителю.
– Вы с ума сошли, разъезжать по городу с такой… – увидев лицо водителя, он запнулся, – скоростью.
Горячка уставилась на него пустыми глазницами. Гаишник выронил жезл, с опаской бросил быстрый взгляд на пассажиров и крепко задумался, разглядев зевающего Леснида и бледнолицего Бориса. На определение правильного решения ушло ровно три секунды.
– Все понял, извините за беспокойство, проезжайте! – осипшим голосом разрешил он. Белая Горячка кивнула в ответ, поправила съехавшую с колен косу, надвинула черный капюшон на лоб и снова надавила на газ.
Фонарный столб удар выдержал, но слегка искривился. Автомобиль тоже. Горячка вполне по-человечески чертыхнулась, переключила скорость, откатилась назад, чуть не задавив отходившего от них гаишника, и выехала на дорогу.
Гаишник, такой же бледный, как и Борис, на негнущихся ногах доковылял до служебных «Жигулей» и без сил плюхнулся на сиденье.
– Что так быстро? Сколько взял? – накинулся на него с вопросами напарник. Гаишник молча выдул полную фляжку воды, отдышался и хриплым голосом ответил:
– Я только что Смерть видел! Она каких-то парней с собой увозила.
– Ну да? – посмеиваясь, воскликнул напарник. – А права у нее были?
Гаишник искоса посмотрел на напарника.
– Встретишься, спросишь, – хмуро заметил он. – А разболтаешь кому – лично помогу с организацией встречи. Понял?!
Напарник подумал, что сказать в свете прозвучавшего предложения, и ответил:
– Да тебя, небось, скрытой камерой снимали, а ты и поверил.
– Какая камера? – разозлился гаишник. – Один парень сидел белее снега, а за рулем сидела настоящая Смерть: у нее вместо лица натуральный череп!
– Маска.
– Да? – разозлившись из-за того, что ему не верит собственный напарник, гаишник повысил голос. – А коса на коленях?
Напарник ответил и окончательно испортил гаишнику настроение.
– Да сам ты… «монах-колхозник», – буркнул гаишник, выходя из патрульной машины и приказывая проезжавшему водителю остановиться. – Сержант Петров. Ваши документы!
Горячка помчалась по трассе, легко обгоняя дорогие иномарки. Поначалу их водители лопались от злости и устраивали гневную распальцовку, но когда Горячка высовывалась в окно, а капюшон слетал с ее черепа, водительские понты тихо выбрасывались в мусорный ящик, а сами водители значительно сбавляли скорость.
Единственными упрямцами оказались гаишники. Они значительно уступали в скорости, но упорно преследовали уходящий за горизонт автомобиль и заранее предвкушали момент, когда водитель узнает, какой штраф ему придется выплатить. И у них появился шанс выполнить задуманное, когда в машине лопнуло переднее левое колесо.
Горячка тихо чертыхнулась, выдирая из колеса доску со вбитым в нее гвоздем.
– Айда в техсервис, – предложил Борис, радуясь возможности выйти из автомобиля: его начинало укачивать.
Техсервис оказался в двадцати метрах от места аварии, и Леснид небезосновательно предположил, что дощечки с гвоздями разбрасывали его работники, нехитрым способом борясь за повышение количества клиентов. Но доказательств у него не было, как и времени на разбор полетов.
– Капюшон на голову натяни, – тихо приказал он Горячке, – и руки в карманы спрячь. Борис, стереги машину.
Мастер, с определенной неохотой оторвавшийся от просмотра футбольного матча, увидел Белую Горячку во плоти и восхищенно ахнул.