Командир подлодки. Стальные волки вермахта
Шрифт:
На мостике появился маленький толстенький человек. Он был очень элегантен в темном пальто и шляпе. Капитан, понял я. Шварцер встал по стойке «смирно». Я представился. Окинув меня коротким испытующим взглядом маленьких серых глаз, он пробормотал:
– Благодарю, мистер Прин, – и отправился в свою каюту.
– Он еще погоняет нас, – спокойно сказал Шварцер. – Ориентироваться по звездам, заполнять вахтенный журнал, следить за багажом, нести вахту и все прочее… Скажу вам, у нас собачья жизнь.
Бок о бок мы ходили по
Мы покинули Гамбург 11 марта. Была холодная серая ночь, пошел снег. Снег начался как раз тогда, когда я принял собачью вахту в четыре часа, и скоро стал таким густым, что я едва мог различать вытянутую руку. Мы шли по Везеру и были примерно на высоте маяка в Хохвеге. «Сан-Франциско» двигался со средней скоростью, и туманный горн звучал через короткие интервалы.
Бусслер стоял на мостике рядом с лоцманом, решая, бросать якорь или нет. Если пурга усилится, надо решить, вставать ли на якорь. Но в любом случае следует подготовиться.
– Мистер Прин, найдите плотника и очистите якорь, – приказал первый.
Я побежал вниз. Палуба была пуста и темна, не горело ни одного огонька. Регулярно звучал туманный горн. Я забарабанил в дверь обоими кулаками, вызывая плотника. Через некоторое время он появился с фонарем в руках, качаясь от усталости.
Мы пошли к якорю правого борта. Плотник включил фонарь, и я наклонился. Внезапно прямо перед нами я увидел огромную стену белого света. Повернувшись, я закричал как можно громче:
– Свет прямо впереди!
Не знаю, услышали ли меня на мостике, так как горн теперь звучал непрерывно. Свет быстро приближался. Он был уже в пятистах футах, и времени добраться до мостика не хватало.
Я снова закричал изо всех сил:
– Свет прямо впереди!
Передо мной двигалась темная тень. Сигнальщик.
– Беги, – закричал я ему, – буди всех и выводи наверх!
Он скрылся как молния.
С мостика послышался голос Бусслера:
– Право на борт!
Затем послышался резкий пронзительный свист пара. Но свет устойчиво оставался прямо на нашем курсе. Сквозь капюшон я мог слышать крик сигнальщика:
– Все из коек выбирайтесь, если хотите остаться в живых.
В следующий момент огромная черная стена встала, как башня, передо мной. Свирепый удар бросил меня на палубу под грохот железа. Корабль развернулся на правый борт. С мостика донеслись слова команды:
– Стоп обе машины. Обе машины полный назад. Полный на левый борт.
«Сан-Франциско» неуклюже повернулся и заскользил вдоль высоких бортов другого корабля. Около сотни светящихся окон сияло над нами. Затем корабль исчез в тумане, как видение.
Я побежал вниз проверить, есть ли повреждения. Одно из помещений было разорвано, канатный люк поврежден. Сквозь разорванные стальные плиты продувал ветер. Чудо, что никто не пострадал.
Когда я поднялся на нос, якорь правого борта с грохотом шел вниз. Я побежал на мостик. Двери кают распахивались, и появлялись взволнованные пассажиры. Истеричный женский голос кричал:
– Помогите! Артур, мы тонем!
И глубокий бас отвечал:
– Не беспокойся, моя сладкая, я умею плавать.
Капитан стоял в штурманской рубке. Он только что встал с постели, и было ясно, что он болен, голова его горела от температуры.
– Вы не видели этот корабль раньше? – бросил он мне.
– Нет, сэр.
– Вы видели, как он называется?
– Нет, сэр.
Он проглотил проклятие. Первый офицер повернулся ко мне:
– Вы видели повреждения?
– Все выше ватерлинии.
Отойдя к окну, капитан барабанил пальцами по раме.
– Что-то он видел, – пробормотал он.
– Мистер Прин, постарайтесь выяснить название этого судна, – приказал первый.
Я козырнул. Первый ответил, но капитан игнорировал меня.
В рубке радиста я склонился над ключом Морзе. Я посылал сигнал за сигналом: «Вызываю все корабли. Я „Сан-Франциско“. Попал в столкновение около Хохвега. Сообщите название другого корабля». Сначала никакого ответа. Потом слабое жужжание: «Говорит спасательное судно. Готов покинуть Бремерхавен на полной скорости. Вам нужна помощь?» – «Помощь не нужна», – ответил я. Эти морские хищники приспособились подавать буксир, а потом брать половину стоимости корабля себе в карман «за спасение». Я ждал.
Наконец пришел сигнал парохода «Карлсруэ»: «Столкнулся с вами. Держитесь». Долгая пауза. Я ждал, полный опасений, хотя и надеялся, что ничего серьезного не случилось. Старик, конечно, разозлился на меня, но я не мог понять почему. Затем опять пришел сигнал: «Сан-Франциско». Помощь не требуется. «Карлсруэ». Слава богу!
Я сорвал наушники, подпрыгнул и побежал докладывать капитану. К этому времени все пассажиры вышли из кают. В мехах и теплых пальто они стояли на палубе. Один из них остановил меня. Это был тот человек, который расспрашивал меня о мерах предосторожности.
– Вы четвертый помощник? – спросил он. – Позвольте сказать вам кое-что. Я все слышал, молодой человек. Все. Это совершенно невероятная и возмутительная вещь, что случилось. – Его голос становился все громче и взволнованней. Толпа собиралась вокруг. – Вы приказали разбудить команду, – повернулся он к остальным. – Вы знаете, что он сказал? Он сказал: «Вставайте все, если вам дорога жизнь». Вот что он сказал.
– Извините, но этого я не говорил.
– А, вы называете меня лжецом? Подумайте, леди и джентльмены, команду будят, когда корабль в опасности. А мы, пассажиры, можем просто тонуть, их это не беспокоит.