Командиры национальных формирований СС

Залесский Константин Александрович

На антибольшевистском фронте

В октябре 1917 года власть в стране была захвачена большевиками, которые сформировали новое правительство – Совет народных комиссаров во главе с В.И. Лениным, установили контроль над стремительно разваливающейся армией, созвали и разогнали Учредительное собрание и начали создавать «государство нового типа». Офицерский корпус по-разному отнесся к новой власти: какая-то часть стала стягиваться на Дону, чтобы с оружием в руках бороться против большевиков, кто-то с радостью встал на сторону Ленина [153] . Но большая часть офицеров просто предпочла плыть по течению, не становясь ни на ту, ни на другую сторону. К последним относился и Бангерский, все еще командовавший 17-м Сибирским стрелковым полком.

153

Среди таких оказалось много бывших сослуживцев Бангерского –

офицеров латышских полков. Например, командир 5-го Земгальского стрелкового полка полковник Иоаким Вацетис, занимавший с сентября 1918-го по июль 1919 года пост главкома Вооруженными силами Республики. Столь большие заслуги перед Революцией Вацетиса не спасли: в 1937 году он был арестован, признал себя виновным в подготовке контрреволюционного переворота, на следствии в своих показаниях назвал более 20 человек участниками «фашистской шпионско-террористической, латышской организации» (все они были арестованы). 28 июля 1938 года Вацетис был приговорен к смертной казни и расстрелян.

Новая власть пыталась привлечь на свою сторону военспецов, а Бангерский имел репутацию хорошего офицера, пользовавшегося уважением солдат, а кроме того, он был офицером Генштаба – а такие большевиками ценились на вес золота. Но сам Бангерский старался дистанцироваться от новой власти. Есть такое свидетельство – в разговоре с присланным в полк большевиком Я.В. Аппельбумом Бангерский сказал следующее: «Скажу вам откровенно. Если я буду уверен, что большевизм несет счастье и благосостояние народу, то я буду одним из первых в рядах бойцов. Но пока у меня такого убеждения нет, мне как иностранцу, латышу, не хотелось бы участвовать в раздорах русского народа». Возможно, это и апокриф, но подобные слова очень подходят Бангерскому.

Вскоре Бангерский был вызван в Москву, где его пригласил к себе Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, брат известного большевика, сам немедленно вступивший на путь сотрудничества с новой властью, хорошо знавший Бангерского – во время войны генерал-майор Бонч-Бруевич был генерал-квартирмейстером штаба армий Северо-Западного фронта, как раз того, где с 1915 года воевал Рудольф Карлович. Бонч вновь уговаривал Бангерского поступить на службу в Красную Армию. Одновременно другие сослуживцы полковника настоятельно пытались привлечь его в антибольшевистский Союз защиты Родины и Свободы. И вновь Бангерский уклонился от принятия решения и предпочел остаться в стороне.

В начале 1918 года Бангерский получил отпуск, а вернувшись из него, узнал, что его полк – он все еще оставался командиром 17-го Сибирского – отбыл по месту постоянного расквартирования – в село Березовка, близ Верхнеудинска [154] , где он должен был быть распущен по домам. Однако добраться до Сибири ему не удалось, он доехал только до Урала, до города Троицка. Здесь Бангерский получил приказ об увольнении из армии – большевики решили демобилизовать старую армию и строить свои вооруженные силы с нуля и на новых принципах. Из Троицка Бангерский отправился в столицу Урала – город Екатеринбург, куда и прибыл в 20-х числах июня 1918 года.

154

Такое название до 1934 года носил Улан-Удэ.

Еще в мае 1918 года в Сибири против большевиков с оружием выступил Чехословацкий корпус – несмотря на его не очень большую численность и распыленность сил, неорганизованным отрядам Красной Гвардии и новой армии, наскоро сколоченной большевиками, не удалось организовать противодействие дисциплинированным, хорошо вооруженным, имеющим боевой опыт чехословацким частям. Чехословаки развернули наступление на Запад и 22 июля взяли Симбирск. Создалась прямая угроза потери красными Екатеринбурга. Уралсовет находился в состоянии, близком к панике, пытаясь лихорадочными мерами организовать оборону, а наступление чехословаков было использовано Лениным и Свердловым, отдавшим «уральским товарищам» приказ организовать убийство последнего российского императора Николая II, а также членов его семьи – жены, четырех дочерей и 14-летнего сына.

И вновь большевики попытались привлечь к сотрудничеству полковника-латыша – тем более что к этому времени латышские стрелки «отличились» в карательных операциях против «врагов революции», став опорой и «преторианской гвардией» нового режима. От Бангерского в ультимативной форме потребовали вступить в Красную Армию. Но к этому времени Рудольф Карлович уже решил для себя, на чьей стороне его симпатии – и с большевиками ему было явно не по пути. Не видя другой возможности уклониться, он попытался бежать, но был схвачен. Если бы у «уральских товарищей» было бы немного больше времени, история Рудольфа Бангерского закончилась бы в эти июльские дни 1918-го. Однако красным властям оказалось не до него – к городу стремительно приближались «белочехи» и надо было спасаться самим. В результате о Бангерском забыли, и вошедшие 25 июля 1918 года в Екатеринбург чехословацкие войска освободили полковника.

Теперь уже Бангерский не стал тянуть с решением и буквально в тот же день вступил в ряды Белой армии – никаких препятствий не возникло, тем

более что он не запятнал себя сотрудничеством с большевиками и даже пострадал от них. Уже 29 июля 1918 года полковник Бангерский был назначен исправляющим должность дежурного генерала штаба гарнизона Екатеринбурга. Через восемь дней в Екатеринбурге началось формирование 2-й Уральской стрелковой дивизии, ее костяк составили члены добровольческих отрядов, созданных в первые дни начавшегося в Екатеринбурге антибольшевистского восстания. В составе дивизии предполагалось сформировать четыре стрелковых полка: 25-й Екатеринбургский, 26-й Шадринский, 27-й Камышлово-Оровайский и 28-й Красноуфимский. Командиром дивизии был назначен полковник Владимир Васильевич Голицын [155] , а начальником штаба – полковник Бангерский. Этот пост Бангерский занимал до конца октября 1918 года (правда, он не постоянно находился на службе, а с некоторыми, впрочем, не очень значительными перерывами, тем более часто его присутствие и не особо требовалось – дивизия выступила на фронт, когда Бангерского в ней уже не было). За это время дивизия изменила название: с 19 августа 1918 года она стала именоваться 7-й Уральской дивизией горных стрелков.

155

Его иногда неправильно именуют «князем». Кстати, Голицын, так же как и Бангерский, в начале 1917 года был назначен командиром Сибирского стрелкового полка – 15-го. Полк входил в 4-ю Сибирскую стрелковую дивизию, которая вместе с 5-й Сибирской стрелковой дивизией (в которой служил Бангерский) составляла II Сибирский корпус. Так что вполне возможно, что на выбор Голицыным своего начальника штаба определенную роль сыграло и его знакомство с Бангерским по Первой мировой войне.

Летом–осенью 1918 года Бангерский принял участие во взятии Нижнего Тагила, причем лично принимал участие в разработке (вместе с командиром Екатеринбургской группы Сибирской армии полковником Сергеем Николаевичем Войцеховским) плана взятия города. 30 октября 1918 года Бангерский получил новое назначение – на этот раз командиром 2-й стрелковой кадровой дивизии III Уральского армейского корпуса. Ему было предписано начать работу по развертыванию этой кадровой дивизии в полноценную воинскую часть, чем Бангерский с энтузиазмом и занялся. Тем временем в Белом движении на Востоке произошел ряд серьезных изменений: 18 ноября 1918 года в условиях глубокого военно-политического кризиса (вызванного в том числе, и рядом успехов красных войск), показавшего полную неспособность Временного Всероссийского правительства (Директории) руководить антибольшевистским движением, военный и морской министр Директории вице-адмирал Александр Колчак, при поддержке офицеров Омского гарнизона, взял власть в свои руки. Директория была разогнана, ее члены арестованы и затем высланы за пределы области. Колчак был объявлен Верховным правителем. Как и большинство офицеров, Бангерский поддержал переворот Колчака и благополучно пережил последовавшую вскоре чистку – из армии выгнали слишком ярых поклонников Директории.

Наконец формирование дивизии было завершено и 7 декабря 1918 года она получила название 12-й Уральской стрелковой дивизии и была отправлена на фронт. В состав дивизии входили:

45-й Сибирский стрелковый полк;

46-й Исетский стрелковый полк;

47-й Тагильский стрелковый полк;

48-й Туринский стрелковый полк;

12-й Уральский стрелковый артиллерийский дивизион.

В январе 1918 года из III Уральского корпуса был выделен ряд частей (в том числе и дивизия Бангерского) и из них в составе Западной армии сформирован новый VI Уральский армейский корпус, во главе которого поставлен оренбургский казак генерал-майор Николай Тимофеевич Сукин. 5 февраля 1919 года Верховный правитель своим приказом произвел Бангерского в генерал-майоры. Дивизия приняла участие в весеннем наступлении 1919 года, во время которого понесла довольно значительные потери. Тем временем корпус, ввиду его малочисленности, решили расформировать и 26 мая 1919 года передали 12-ю Уральскую дивизию в Уфимскую группу 3-й армии. Действуя на Уфимском направлении, Бангерский вновь показал себя хорошим командиром и, как результат, был награжден командованием орденом Св. Владимира 3-й степени, а затем и крайне престижным и почетным орденом Св. Георгия 4-й степени [156] .

156

Позже – в 1920 году – Бангерский был также награжден французским Военным крестом (Croix de Guerre) с пальмовой ветвью.

В сентябре 1919 года в состав обескровленной дивизии были влиты остатки расформированной 6-й Уральской стрелковой дивизии, и она вновь стала напоминать полноценную воинскую часть. 1 октября 1919 года Бангерский принял командование Уфимской группой, куда вошли остатки 4-й Уфимской, 8-й Камской, 12-й Уральской, 13-й Сибирской стрелковых дивизий и Сибирская казачья бригада. 14 октября 1919 года колчаковская армия начала общее отступление, которое вошло в историю как Великий Сибирский Ледяной поход.