Командиры национальных формирований СС
Шрифт:
В неимоверно тяжелых условиях белые совершили переход вдоль Транссибирской магистрали, постоянно отбивая атаки красных войск и партизан и неся огромные потери. Поход закончился 14 февраля 1920 года, когда остатки – именно остатки, так как потери составляли в некоторых частях до 100% личного состава – прибыли в Забайкалье. В Чите 15 марта 1920 года на базе Уфимской группы под командованием Бангерского был сформирован 1-й Забайкальский корпус. В вооруженных силах Российской Восточной окраины он командовал Уфимской стрелковой дивизией (4-й Уфимский генерала Корнилова, 8-й Камский стрелковый, Урало-Алтайский конный, Уфимский конный полки, артиллерийский дивизион и тяжелая батарея) в составе III стрелкового корпуса генерала Викторина Михайловича Молчанова. 8 мая 1920 года Бангерский был введен в состав Военного совещания, а 30 июня 1920 года произведен в генерал-лейтенанты [157] .
157
Упомянем еще одну почетную награду Бангерского: решением совещания представителей башкир от 15 июля 1920 года он был зачислен в списки почетных
В составе войск Временного Приамурского правительства с августа 1921 года генерал-лейтенант Бангерский командовал II корпусом. Однако все попытки белых сохранить власть хотя бы на небольшой территории на Дальнем Востоке потерпели полный крах. В боях 1 октября – 19 ноября 1921 года малочисленный корпус Бангерского был разгромлен, и его остатки смогли спастись лишь тем, что ушли в Китай. Ряд бывших подчиненных Бангерского вернулись в Приморье и успели повоевать в составе Земской рати генерала Дитерихса, но Бангерский решил больше не связывать свою судьбу с непредсказуемой Россией и вернуться на родину. Он хорошо знал, что в Литве была провозглашена национальная – и что главное, не советская – республика [158] , и, будучи боевым офицером с большим опытом службы, он вполне мог рассчитывать на высокий пост в латышской армии. В 1922 году Бангерский в одиночку, стойко перенося тяжелый климат и трудности перехода, через маньчжурские степи добрался до Харбина – центра русскоязычной эмиграции в Китае и места расположения правления Китайско-Восточной железной дороги. Путь на родину занял почти два года – и наконец в ноябре 1923 года Бангерский, побывав в Шанхае, Марселе, Париже и десятках других городов, прибыл в родную Латвию.
158
В начале января 1920 года сторонникам создания латышского национального государства, пользовавшимся поддержкой стран Антанты, удалось – с большим трудом – разгромить войска марионеточной Латышской советской социалистической республики. 11 августа 1920 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и Латышской Республикой – большевики признали свое поражение.
Министр независимой Латвии
История независимого латышского государства началась 18 ноября 1918 года, когда было сформировано Временное правительство во главе с Карлисом Ульманисом. Затем последовало более года непрерывного противостояния между большевиками, националистами и интервентами, которое завершилось в январе 1920 года, когда латышские националисты (поддержанные иностранными – немецкими и английскими – военными формированиями) смогли наконец установить контроль над всей территорией Латвии. Территориальную основу нового государства составила бывшая Курляндская губерния Российской империи. Кроме того, в состав Латышской Республики вошли Рижский, Цесисский, Валмиерский и большая часть Валкского уезда бывшей Лифляндской губернии, Даугавпилский, Лудзенский, Резенкненский и две волости Дрисского уезда бывшей Витебской губернии, а также часть Островского уезда Псковской губернии – всего 65,8 тысяч квадратных километров, на которых проживало 1 600 000 человек.
Молодая республика немедленно приступила к созданию собственной армии. Вооруженные силы были небольшими – всего четыре пехотных дивизии – и не очень хорошо вооруженными: у республики просто не хватало средств, чтобы создать полноценную армию. Ощущался и «голод» на кадровых офицеров – довольно значительное количество офицеров-латышей, служивших еще в императорской армии, теперь состояло на службе у большевиков в составе печально известных частей латышских стрелков. Поэтому, когда Бангерскис появился в Латвии, особых проблем у боевого генерала с огромным командным опытом с «трудоустройством» не было. 29 февраля 1924 года он был официально принят на службу в вооруженные силы Латышской Республики и назначен командиром 1-й Курземской дивизии. Как уже говорилось, латышская армия была небольшой, и в связи с этим Бангерскису на какое-то время пришлось расстаться с генеральскими погонами – в армию он был зачислен в звании полковника (Pulkvedis). Таким образом, он неожиданно оказался пониженным сразу на два звания, однако надо все же помнить, что в латышской армии градации среди генеральских чинов не было – существовало лишь одно звание генерала, и поэтому, в принципе, звание полковника было довольно высоким.
В Латвии Бангерскис освоился быстро и вскоре превратился в довольно значительную фигуру латышского политического эстеблишмента. В его пользу говорил и большой опыт командования воинскими частями, и его антибольшевизм [159] , а также национализм. Дивизией Бангерскис командовал немногим более девяти месяцев и уже 16 декабря 1924 года при формировании нового кабинета министров, возглавляемого Гуго Кельминсем, он получил портфель военного министра (Kara Ministri). Бангерскис предпринял ряд мер по укреплению латышской армии, хотя его энергия и не могла компенсировать отсутствие необходимых средств.
159
Неприятие восточного соседа в Латвии было основой почти всех политических партий, которые были представлены в парламенте, – просоветские же силы были загнаны в подполье. Например, в декабре 1928 года ЦК Латышской социал-демократической партии приняло постановление, в котором, в частности, говорилось: «Если выбирать между советской властью и фашизмом, то лучше выбрать фашизм».
Политическая ситуация в Латвии была крайне неустойчивой – правительства менялись довольно часто: с июля 1919 года и по март 1934 года, то есть за 15 лет, в этой стране сменилось 14 кабинетов! Не смог долго удержаться у власти и кабинет Кельминса – уже 23 декабря 1925 года он ушел в отставку и был заменен 3-м кабинетом Карлиса Ульманиса. За месяц до этого события – 17 ноября 1925 года – Рудольфс Бангерскис получил наконец звание генерала латышской армии. В следующем
1 декабря 1928 года последовала очередная отставка правительства, и Бангерскис вернулся на действительную военную службу, заняв пост командира 4-й Земгальской дивизии. С сентября 1929-го по 3 августа 1930 года он командовал 3-й Латгальской дивизией, а затем возглавлял Техническую службу армии и был начальником Высших военных курсов (латышский аналог Академии Генерального штаба). Латвия, крепившая военные связи с прибалтийскими соседями – Эстонией и Литвой – все больше и больше начинала ориентироваться на Германию, где в 1933 году к власти пришел Адольф Гитлер. В ночь на 16 мая 1934 года политические круги, группировавшиеся вокруг «Крестьянского союза» Ульманиса, совершили военный переворот – их активно поддержала армия (в рядах которой Бангерскис играл не последнюю роль), а также наиболее решительно настроенные члены полувоенной организации айзсаргов. Ульманис не стал отстранять от должности президента Латвии Альбертса Квиесиса (он был избран 11 апреля 1930 года) [160] , а лишь занял пост премьер-министра и объявил себя лидером (Vadonis) нации – таким же, как фюрер в Германии, кондукетор – в Румынии, каудильо – в Испании, дуче – в Италии. С первых же дней нахождения у власти Ульманис, введший в стране «временное» военное положение [161] , обрушил репрессии на своих политических оппонентов, прежде всего на коммунистов, которых вполне закономерно рассматривал как «пятую колонну» СССР в Латвии. В принципе, Ульманис действовал в том же русле, что и правители других стран-лимитрофов. Власть имущие в Эстонии, Литве, Болгарии, Румынии, Венгрии оказались перед выбором – либо ориентироваться на Германию, постепенно превращаясь в страны-сателлиты, либо встать на сторону СССР и тогда полностью потерять власть, состояние и, возможно, жизнь. Третьего пути у них не было, и в большинстве случаев они стали желанной добычей нацистской Германии.
160
11 апреля 1936 года Карлис Ульманис наконец официально был избран президентом Латвии, причем до самого конца Латышской Республики он оставался еще и премьер-министром, а в 1934—1936 годах был еще и министром иностранных дел.
161
Нет ничего более постоянного, чем временные меры – военное положение в Латвии сохранилось до 1940 года.
Бангерскис продолжал службу и при Ульманисе, и когда 16 марта 1937 года 59-летний генерал вышел в отставку, он был очень уважаемым военным и политическим деятелем. Его грудь украшали многочисленные ордена, в том числе довольно почетный Военный крест Лачплесиса 3-го класса, Крест заслуг националистической организации «Айзсаргов» (Aizsargi), орден Трех звезд, а также эстонские: Крест ордена Белой звезды, Крест Свободы и Крест орла.
В мирной жизни Бангерскис вполне мог спокойно наслаждаться жизнью – высокая генеральская пенсия, уважение окружающих, а кроме того, он получил необременительный, но доходный пост председателя правления акционерного общества «Киегелис» («K^udra un kiegelis») – одного из крупнейших в Латвии предприятий по производству кирпича, располагавшегося на территории нынешнего Калнциемса. Изначально этим заводом владела русская семья Нестеровых, но в середине 30-х годов она разорилась и предприятие перешло к акционерному обществу во главе с Бангерскисом. Конечно же, главную роль в избрании его председателем сыграли его широкие связи в латышских правительственных кругах и окружении Ульманиса.
Европа стремительно катилась к большой войне. 23 августа 1939 года случилось, казалось, невозможное – два антагониста, две страны, которых все считали «естественными» врагами, нацистская Германия и большевистский СССР – заключили договор о ненападении. В соответствии с секретным протоколом к подписанному народным комиссаром по иностранным делам Вячеславом Молотовым и имперским министром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом прибалтийские государства – и среди них, естественно, Латвия – попали в «зону интересов» Советского Союза [162] . Через неделю началась Вторая мировая война.
162
Статья 1-я протокола гласила: «В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению к Виленской области признаются обеими сторонами».
Советский Союз немедленно приступил к реализации возможностей, предоставленных договором, а также тем, что западным державам уже было не до стран-лимитрофов. Уже 5 октября 1939 года в Москве министр иностранных дел Латвии Вильгельмс Мунтерс поставил свою подпись под советско-латышским договором о взаимопомощи. В принципе, договор был вполне стандартным международным документом и предусматривал выгоды для обеих сторон – для Латвии прежде всего в экономической области. Но главной его составляющей было то, что правительство Ульманиса было вынуждено предоставить СССР право «иметь в городах Лиепая (Либава) и Вентспилс (Виндава) базы военно-морского флота и несколько аэродромов для авиации на правах аренды по сходной цене» (Статья 3-я). В соответствии с конфиденциальным протоколом общая численность советских гарнизонов на территории Латвии была определена в 25 тысяч человек. 6 ноября 1939 года договор был зарегистрирован в секретариате Лиги Наций.