Комбат. Механик для легионера
Шрифт:
– Товарищ полковник, у меня в школе по рисованию была тройка с минусом.
Полковник качнул головой:
– Ну, раз так… в казарму бегом марш!
Потом, конечно, все выяснилось. У них в роте был старослужащий Чувинский, тот самый лучший в полку художник. Именно вместо него Червинский дневалил на кухне. А дежурный по полку как-то стормозил, что дедушкам в наряде делать нечего, они вместо себя пошлют на очистку картошки салаг. И фамилию выговорил не слишком разборчиво, поэтому Игорь отозвался. На память об этой истории у Червинского до конца службы осталась кликуха Художник.
Еще одна армейская случайность
Игорь не мог постоянно клянчить деньги у матери, а красивая московская жизнь требовала больших расходов. Как любой молодой человек, Червинский любил потусоваться, сходить в ночной клуб, пообщаться с девушками. Он был не очень красив – сказывались отцовские гены, но его высокий рост и могучая фигура производили должное впечатление на представительниц прекрасного пола. Игорь сменил несколько подружек, прежде чем остановился на одной – стройной голубоглазой шатенке. Как и большинство современных девушек, подруга Игоря была весьма неравнодушна к модным шмоткам и дорогим украшениям. Она очень умело капала своему дружку на мозги, и Червинский то и дело прикупал ей разные безделушки, иногда стоившие треть его зарплаты. На слабые возражения Игоря, что она нравится ему и без всякой бижутерии, девушка отвечала:
– Ну почему мужчины – такие эгоисты? Неужели трудно понять, что в первую очередь женщина должна нравиться самой себе!
Зная характер подружки, Червинский благоразумно промолчал о завещанных ему миллионах. Она же ему плешь проест, если его постигнет неудача. Хотя в своем успехе Игорь почти не сомневался. В армии он получил хорошую физическую закалку и научился работать с картой. А что еще надо для выполнения задания Драгуна? Тем более Червинскому выпал Кавказ. Беспокойный край, но Россия, а не какая-нибудь Африка. Привычный климат, родной язык. Кроме того, во время службы Игорю довелось участвовать в учениях, проходивших в горной местности. Уверенный в благополучном исходе, Игорь стал собираться в дорогу.
Глава 16
Рублев уселся в свой «форд» и повернул ключ зажигания.
– Что за ерунда! – воскликнул он, когда к мерному звучанию двигателя добавились какие-то подозрительные звуки.
Борис достал мобильник и набрал номер знакомого автомеханика.
Вообще удивительно, сколько разных людей прошло через руки Комбата в годы афганской войны. И большинство этих людей с благодарностью вспоминали командира батальона, видевшего в них молодых соотечественников, которых надо всеми силами уберечь, вернуть матерям живыми и желательно невредимыми. Стал бы автомеханик помогать своему бывшему командиру, вышедшему в отставку, если бы во время службы не видел от него ничего хорошего? Конечно же нет! А просьбы Рублева он всегда выполнял так, словно до сих пор служил в армии и получал от начальства боевой приказ.
– Привет,
– А она на ходу?
– Вроде да.
– Тогда подгоните ее, я посмотрю. Если там мелкий ремонт, исправлю на месте, а если поломка серьезная, разберусь в свободное время.
Машина, хоть с треском и скрежетом, поехала. Борис загнал ее в автосервис, через две минуты появился Валера и открыл капот, но тут к бывшим однополчанам подошел человек лет двадцати пяти. Он был хорошо одет, но по его манерам можно было предположить, что совсем недавно он носил костюмчик в полосочку.
– Ты, что ли, будешь Валера? – обратился молодой человек к автослесарю.
– Да, я.
– Тогда идем со мной. Я «феррари» долбанул о трактор. Пацаны мне тачку сюда доставили, вон она стоит.
– Не видишь – я занят. Кроме того, есть специализированный центр, занимающийся «феррари».
– Не гони пургу, мужик! Мне сказали, что ты лучше всех ремонтируешь импортные тачки. Будь уверен, я тебе бабок отслюнявлю, сколько скажешь.
– Слышишь, слюнявый, исчезни, не мешай человеку работать, – вмешался Комбат, оттесняя наглеца от малость струхнувшего Валеры.
Молодой человек смерил Бориса тяжелым взглядом и посмотрел на «форд».
– Это че, твоя колымага? – миролюбиво спросил он.
– Да, – подтвердил Рублев.
– И ты на ней ездишь?
– Да, – еще раз сказал Комбат, немного удивляясь такому интересу.
А ларчик просто открывался. Борис слишком решительно дал отпор братку. С точки зрения молодого человека, это могло произойти в двух случаях: либо его противник чувствует за собой силу, либо он просто дурак. Вот браток и сбавил обороты, затеяв расспросы насчет «форда». Человек влиятельный, имевший солидную поддержку, не мог ездить на такой развалюхе. Стало быть, противник – обычный лох, который сам напрашивается, чтобы его хорошенько проучили.
С лица молодого человека как ветром сдуло благодушное выражение.
– Ты что там на меня вякнул, козел! – прошипел он, отводя руку для короткого удара.
Браток видел перед собой обычного мужчину немного старше средних лет. Ему и в голову не могло прийти, что его противник много лет командовал десантно-штурмовым батальоном.
– Будешь знать! – выдохнул он, ударяя Комбата в живот.
– И что же я должен знать? – спросил через несколько секунд Комбат.
За это короткое время успело произойти довольно много событий. В-первых, Борис успел блокировать вражеский удар. Во-вторых, он мощно ткнул братку коленом в промежность. И в-третьих, небрежным толчком уронил скорчившегося молодого человека на бетонный пол.
Вопрос Рублева долго оставался без ответа. Комбату надоело ждать. Он ухватил братка за шиворот, легко поднял его, подтащил к выходу и пинком отправил в свободный полет.
– А то бы лежал здесь, мешал тебе сосредоточиться, – пояснил он Валере.
Тот быстро нашел причину поломки. Диагноз мастера не радовал. Комбату приходилось ждать несколько дней. На общественном транспорте Борис отправился домой. Как обычно, он поднимался по лестнице на свой шестой этаж. Ему навстречу сбегала девушка. Рублев знал ее еще девочкой, но теперь она выросла, стала крупной девушкой, немного угловатой и нескладной. О таких в народе говорят «пацанка».