Комбатанты
Шрифт:
Я учил его ходить, поворачиваться, двигать руками. Перемещения создают иллюзию всемогущества, но можно ведь и не успеть свалить в мировой туман, да просто бывают моменты, когда надо стиснуть кулаки и идти в открытый бой. Вот к чему всегда следует быть готовым. Конечно, если ты вообразил себя всего лишь богом и намерен мирно дрыхнуть в облаках, то и уметь что-то не обязательно. Я успел убедиться, что люди сами хорошо справляются и когда хотят верить в некие истины, и когда не желают — тоже.
Бедному Аргусу приходилось трудно. Я учил его танцевать. Вкуривать, что
Иногда мы тренировались дома, но чаще устраивались где-то неподалёку от человеческого поселения, чтобы и время даром не терять и оставаться в теме. Сирень теперь появлялась иногда на строительных площадках и сколько я мог заметить выглядела здоровой, но искать встреч с ней я не решился. Люди занимались своими делами, лишь однажды два дня спустя пришла Дилси и несколько минут уточняла у меня детали того, что я лицезрел на чужом судне. Дело, как я понял, двигалось пока неважно.
— Сгонять — посмотреть? — предложил я, видя нахмуренным хорошенькое личико.
— Погоди, красавчик! Когда под прицелом сидишь, десять раз подумать надо, прежде чем действовать. Наработаем тему, тогда и выступишь соло.
Она ласково погладила моё крыло на прощанье и неожиданно чмокнула в щёку. Я с улыбкой провожал взглядом стройную ловкую фигурку, а повернувшись наткнулся на внимательный взгляд Аргуса.
— Что?
— Девушки к тебе просто липнут.
Заинтересовался отношениями полов светлый? Давно пора.
— Не переживай, парни тоже, — сказал я. — Сколько томных взоров мне доставалось и неприличных предложений. Все тянутся к прекрасному, я не могу запретить естественное течение событий.
— Я понимаю, что ты шутишь, но тебя ведь это внимание не задевает?
— Конечно! Любовь всегда приятна, даже если не можешь её разделить.
— А у нас мужчине с мужчиной нельзя, то есть многие как-то устраиваются, но вообще считается неприемлемым.
— Постой! — теперь я вгляделся в него с обновлённым интересом. — Так тебя по этой причине выставили на непрестижную работу?
Он вспыхнул зарёй, глаза налились злостью.
— Не твоё дело!
— Ари!
— Всё происходило не так! Я дал понять одному светлому, что восхищаюсь им и хочу быть на него похожим.
— Это как на меня? А он решил, что его домогаются и возмутился? Вот чудак.
Предвечерний запнулся и неожиданно засмеялся. Кажется, и сам понял, насколько несерьёзными были его прошлые проблемы.
— Да, примерно. В тебе тоже есть привлекательные черты, хотя бы вот эта востребованность, умение нравится всем без остатка и при этом не терять головы. Если бы женщины хоть иногда обращали на меня внимание, каким бы я стал счастливым.
— Этому я тебя тоже научу со временем. Мной можно восторгаться безвозмездно и безбоязненно, но в свободное время, а сейчас продолжим наши танцы.
Мы упражнялись без помех несколько дней, и Ари начал показывать неплохой результат. Со мной, конечно, тягаться ещё не стоило,
В общем, мы чудесно ладили, дожидаясь своего часа, но в одно недоброе утро рабочее уединение оказалось нарушено. В наш милый посёлок на берегу реки вломились незваные гости.
Собственно говоря, я считал этот визит неизбежным и слегка подготовился к нему, но впечатление всё равно оказалось неприятным. Мы с Ари отдыхали на берегу: он болтал ногами в воде и заинтересованно следил за шустрыми рыбками, а я ловил пролетающих мимо насекомых и отправлял в свою клыкастую пасть.
Явились наши соперники, опять вместе, прямо близнецы-братья. Поначалу принялись смеяться над постройками, делая вид, что не замечают самих хозяев, потом Горелый высокомерно так поманил пальцами.
Врезать бы ему, но нельзя — проклятые правила запрещают. Кроме того, резкостью и поспешностью можно загубить всё дело. За себя я, естественно, не боялся — выкручусь, но люди и Ари теперь как бы очутились на моём попечении, а значит, требовалось играть роль, которую я успел продумать в долгие часы бдений, ладно — в случайные минуты, когда ничем не занимался.
— Держись робко! — посоветовал я приятелю на языке наших людей, которого чужие боги почти не понимали. — Того, кто уже запуган, возможно, замечать не будут. Потом мы с ними рассчитаемся, небо в овчинку покажем, просто имей это в виду, чтобы не расстраиваться из-за того, что сейчас предстоит.
Затем я без тени сомнения вскочил и подошёл к интервентам.
— Да?
Мордашка у меня хорошенькая, я же в маму пошёл, а уж сделать её глуповато-наивной вообще не вопрос. Именно этим я занимался, когда не успевал свинтить с очередного экзамена и приходилось выкручиваться, ориентируясь на местности.
— Мы тут решили, что раз вы рабские боги, и ваш народ в подчинении у нашего, то и вы будете нам служить!
Горелый сверлил меня взглядом, произнеся эту любопытную фразу, а я мысленно усмехнулся. Вот потому и не снимают блокировку сразу, а лишь постепенно. У некоторых слабых духом тёмных и светлых от собственного могущества начинается брожение в мозгах, только далеко не всегда в бочке черепа вызревает достойное упоминания вино, чаще кислый уксус.
— Это разумно! — сказал я важно.
Пусть думает, что я ещё больший дурак, чем он, посоревнуемся. Он благодушно ухмыльнулся:
— Ну вот и договорились! Я всегда утверждал, что мы поладим, вы же сообразительные ребята. Для начала постройте и нам здесь дома, да не такое барахло как ваши! Быстро справляйтесь, а мы пока на море искупаться слетаем.
Мерзавец потрепал меня по подбородку, потянул за ухо. Я заискивающе улыбнулся.
— Всё будет сделано!
Кажется, тёмный слегка растерялся. Не ожидал, что всё пройдёт до такой степени легко? Ему бы насторожиться, но в глазах я прочитал лишь довольство. Ну, если кто-то расслабился — я не виноват.