Комедии
Шрифт:
Марколина. Да, синьора, вон тот выходит как раз на канал.
Фортуната. Хотите, я его позову?
Марколина. Да, да, зовите!
Фортуната. Вы с ним поговорите, расскажите ему все. А я? Клянусь, не только одну, а сотню услуг готова вам оказать. (Бежит к балкону.)
Марколина. В таком деле, пожалуй, я вправе на все пойти, решительно на все. Когда покушаются на честь дома и репутацию девушки, я не остановлюсь перед любым унижением, я не постесняюсь просить
Фортуната. Сейчас он будет здесь.
Марколина. Спасибо, синьора Фортуната.
Фортуната. О, это я от всей души.
Марколина. Поддержите меня, когда я буду с ним говорить.
Фортуната. Не беспокойтесь. Уж предоставьте все мне.
СЦЕНА 13
Менегетто и те же.
Менегетто. Разрешите?
Фортуната. Пожалуйста, входите.
Марколина. Ваша слуга, синьор Менегетто.
Менегетто. Мое глубочайшее почтение! Простите, я не осмелился бы притти к вам, если бы синьора кузина меня не подбодрила.
Марколина. Вы можете быть уверены, что в моем доме вам всегда рады.
Менегетто. Вы очень добры.
Фортуната. Бедняжка! Она такая хорошая и вечно у нее столько тяжких забот!
Марколина. Ничего не поделаешь! Мы живем на земле, а не на небе.
Менегетто. Я огорчен, что вижу вас расстроенной; но тот, у кого такое хорошее сердце, как ваше, меньше чувствует обиды и более мужественно с ними борется.
Марколина. Ах, друг мой, я гораздо слабее, чем вам это кажется. Боль — всегда боль; а когда хватает за живое, мужество покидает.
Фортуната. Бедная синьора! Вы все, все расскажите синьору Менегетто. Будьте с ним откровенны, он ведь, знаете, порядочный человек.
Менегетто. Я готов кровь свою пролить за особу, которая заслуживает самых высоких похвал!
Марколина. Дорогой синьор Менегетто, судьбе было угодно дать мне счастье поговорить с вами. Позвольте же мне рассказать вам о деле, которое меня мучает и огорчает; только вы один можете мне помочь. Мой свекор, человек со злым сердцем, грубый, взбалмошный, во что бы то ни стало хочет распоряжаться судьбою моей дочери и — хуже того! — хочет ее погубить. Мне удалось узнать, за кого он прочит мою дочь, и мне стыдно признаться, у меня кровь кипит, когда я думаю об этом. Скажите, может ли человек быть более чудовищным, более вероломным, более преступным? Девушка с такими достоинствами, девушка, можно сказать, как цветок, как марципан, как куколка, а он хочет выдать ее за сына нашего управляющего.
Фортуната. Не может быть!
Менегетто. Что вы!
Марколина. Ни я, ни это невинное создание не заслуживаем подобного оскорбления.
Фортуната. Да ведь после этого он — просто старик без совести и чести!
Менегетто(Марколине). Что же вы думаете теперь делать?
Марколина. Дорогой синьор Менегетто, прошу вас быть откровенным. Нравится ли вам моя дочь?
Менегетто. Я глубоко уважаю ее…
Марколина. Не будем говорить об уважении, отбросим в сторону все церемонии. Нравится ли она вам? Любите ли вы ее сколько-нибудь?
Фортуната(к Менегетто). Вы же говорили, что любите!
Менегетто. То, что я сказал, я сказал от всего сердца. Я, может быть, меньше сказал, чем чувствовал. Синьора Занетта заслуживает всякого счастья. Я был бы польщен называться ее мужем.
Фортуната(Марколине). Вы слышите? Что я вам говорила?
Марколина. Простите меня, имейте сожаление к матери, у которой столько огорчений. Если бы вам пришлось, скажем, подождать приданого до кончины моего свекра, согласились ли бы вы?
Фортуната. Господи! Не вечно же будет жить этот старик! Ему и так скоро сто лет стукнет.
Менегетто. По правде говоря, в материальном отношении я тоже завишу от родителей; но я уверен, что они хотят мне добра, раз дело идет о моем счастьи, и согласятся подождать. Поэтому я могу смело сказать: если не существует других препятствий, то охотно принимаю ваши условия, а что касается приданого, буду ждать сколько угодно.
Фортуната(Марколине). Вот видите? Какое у него золотое сердце!
Марколина. Ну, если так, значит можно в любое время их поженить, и чем скорее мы это сделаем, тем вернее избавимся от всякой опасности и волнений. Муж мой согласен, я тоже, а про дочь и говорить нечего. Раз родители вам ее отдают, раз вы этого хотите — достаточно двух свидетелей, и все будет кончено.
Фортуната. Ай да синьора Марколина! Что вы скажете, синьор кузен? Не кажется ли вам, что она хорошо придумала?
Менегетто. Если позволите, я вам выскажу свое скромное мнение. Насчет приданого я подтверждаю то, что сказал: тут дело касается меня одного, и я могу действовать по своему усмотрению. Но жениться без ведома деда, жениться против желания главы семьи — простите, моя честность этого не допускает, и моя порядочность этому противится. Конечно, верно, что отец и мать распоряжаются судьбой своей дочери; но ведь они тоже зависят от старшего в доме и не могут заключить брак без его согласия. Если понадобится, они, разумеется, могут бороться смело и разумно, чтобы сумасбродный старик не принес нелепо в жертву свою внучку, выдав ее замуж за недостойного человека, что было бы для нее позором. Но даже по этой причине, простите, нельзя же выдавать ее потихоньку, исправляя одно зло другим; нельзя же оскорбить отца и свекра, к которому надо относиться снисходительно, считаясь с его возрастом, с законом, с приличиями и с порядочностью.