Комкор М. В. Калмыков
Шрифт:
В канун Первомая 1927 года в Коканд наконец-то приехала жена Калмыкова Зинаида Константиновна. В девичестве она, родившаяся на Одессщине, в семье крестьян-болгар, звалась Златой Карабаджак. Окончив гимназию в Кишиневе, училась на высших женских курсах в Киеве. Там еще в августе семнадцатого вступила в партию. Два года провела на фронтах гражданской. Была чекисткой, затем комиссаром госпиталей Действующей армии.
В этом качестве и застал ее Михаил Васильевич при вступлении в командование 42-й стрелковой дивизией. Бои-походы близились к концу. Пора было подумать и об устройстве личной жизни. Калмыкову сразу же приглянулась красавица-болгарка — военком дивизионной медицины. И ей пришелся
В Москве Зинаида Константиновна уволилась из рядов армии, но вскоре вновь сравнялась в своем положении с мужем — стала, как и он, слушательницей академии. Только не военной, а сельскохозяйственной.
В Тимирязевке курс обучения оказался более продолжительным, и свой академический диплом З. К. Калмыкова получила лишь в апреле двадцать седьмого. По приезде в Коканд сразу же начала трудиться агрономом в окружном земельном отделе. Да переменчива судьба военного человека. Только обосновался по-настоящему на жарком юге, — последовал перевод на крайний северо-запад, в Ленинградский военный округ на должность командира-комиссара 1-го стрелкового корпуса РККА.
Повышение было значительное и почетное. Корпус этот сформировался в июле 1922 года из дивизий, оказавшихся после гражданской войны на территории Петроградского военного округа. Первым его командиром-комиссаром стал В. К. Блюхер, добавивший после службы на Дальнем Востоке к своим прежним высоким титулам и имя героя штурма Волочаевки. С отъездом Блюхера в Китай главным военным советником при революционном правительстве Сунь Ятсена во главе корпуса находился другой видный участник гражданской войны — М. В. Сангурский.
Михаилу Васильевичу выпадало стать четвертым командиром-комиссаром корпуса, и ехал он сменять легендарного организатора и полководца Червобойного казачества Украины В. М. Примакова.
После приема в Ленинграде командующим войсками округа А. И. Корком и его заместителем Г. В. Зиновьевым оба выехали в Новгород, где к тому времени дислоцировался штаб корпуса. На совместный объезд всех частей у Виталия Марковича времени уже не хватало — Наркоминдел торопил его с занятием должности военного атташе советского посольства в Афганистане, и детально в курс всех дел нового командира-комиссара вводил начальник политического отдела корпуса, член РСДРП(б) с 1903 года, один из создателей и руководителей Коммунистической партии Финляндии Э. А. Рахья.
Эйно Рахья близко знал Владимира Ильича Ленина. Вместе с другими товарищами по партии он был организатором конспиративной отправки Ильича из Разлива в Финляндию. Позднее сопровождал вождя грядущей пролетарской революции при его нелегальном возвращении в Петроград. Присутствовал на историческом заседании ЦК партии, принявшем решение о сроке проведения вооруженного восстания, а в ночь на 25-е октября 1917 года вместе с Лениным прибыли в штаб его большевистского руководства — Смольный.
С июля 1918 года Э. А. Рахья связал свою судьбу с Красной Армией, формировал 1-й стрелковый полк финских интернационалистов, был военным комиссаром 3-х Петроградских финских советских пехотных курсов комсостава. За бои с полчищами Юденича и против белофинских банд награжден орденом Красного Знамени, делегировался Компартией Финляндии на три первых конгресса Коминтерна, на которых вновь встречался с Владимиром Ильичем. Гражданскую войну Эйно Рахья закончил военкомом 55-й дивизии, а с февраля 1926 года возглавил политотдел 1-го стрелкового корпуса РККА.
Командный состав, политработников, полки и батальоны 16-й Краснознаменной стрелковой дивизии имени В. И. Киквидзе начпокор представил М. В. Калмыкову на военной игре, прошедшей очень поучительно. На разборе, а ранее при беседах с личным составом новый командир-комиссар убедился, что все киквидзевцы хорошо знают боевой путь и традиции своих прославленных однополчан, дорожат ими и стремятся приумножать их.
С двумя другими дивизиями корпуса — 20-й территориальной и 56-й кадровой, имеющей немалый боевой опыт, Михаил Васильевич знакомился на маневрах, которые проходили в местах былых ожесточенных боев защитников Красного Питера с войсками генерала Юденича. Эйно Рахья во время пауз в боевых действиях вспоминал ярчайшие эпизоды минувших сражений, геройские подвиги красноармейцев незабываемого 1919-го, что поднимало моральный дух участников учений, звало их к мужеству, умелому решению поставленных задач в трудных условиях болотисто-лесистой местности, почти беспрерывных дождей, холодной и ветреной погоды.
За этими и другими делами-заботами незаметно подошел октябрь. В частях корпуса, как и во всем округе, по всей стране развернулась деятельная подготовка к дням торжественного празднования 10-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
15 октября 1927 года Ленинград встречал членов Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР и Советского правительства, прибывавших на юбилейную сессию ЦИК СССР IV созыва. К приходу специального поезда из Москвы на главный перрон Октябрьского вокзала вышли секретарь Северо-Западного бюро ВКП(б) С. М. Киров, секретарь ЦИК СССР А. Е. Енукидзе, зампредседателя Реввоенсовета Союза ССР С. С. Каменев. Занял положенное место Сводный почетный караул, честь командовать которым была предоставлена комдиву 20-й 1-го стрелкового корпуса С. И. Урицкому. На правом фланге караула со знаменем крейсера революции «Аврора» выстроились военные моряки.
Ровно в 10.40 грянул «Интернационал». Под звуки пролетарского гимна гостевой поезд втянул свои вагоны под гигантские своды вокзала. Первыми на перрон ступили Председатели ЦИК СССР — М. И. Калинин, Г. И. Петровский, Г. М. Мусабеков, Ф. У. Ходжаев, А. Г. Червяков. За ними следовали — председатель РВС и нарком по военным и морским делам СССР К. Е. Ворошилов, председатель ВСНХ Союза В. В. Куйбышев, нарком просвещения А. В. Луначарский и другие.
М. И. Калинин и К. Е. Ворошилов приняли рапорты командующего войсками ЛенВО, командующего Балтфлотом и начальника Сводного почетного караула…
Среди встречающих находились М. В. Калмыков и Э. А. Рахья. Имели они приглашения и на юбилейную сессию ЦИК СССР, которая открывалась вечером того же дня в бывшем Таврическом дворце. По выходе из вокзала оба попали в ликующую атмосферу большого празднества. На площади Восстания между высокими флагштоками с многочисленными кумачовыми полотнищами чернел заключенный в клетку из стальных прутьев памятник Александру III, который народ давно окрестил «Пугалом». С трудом пробившись к нему, Калмыков и Эйно Рахья прочли только-только появившееся на цоколе едкое четверостишье Демьяна Бедного:
Мой сын и мой отец при жизни казнены, А я пожал удел посмертного бесславья: Торчу здесь пугалом чугунным для страны, Навеки сбросившей самодержавье.В алых стягах был и весь проспект имени 25-го Октября. Неожиданно в небе над ним, сверкая на солнце белым металлом крыльев, на небольшой высоте пронеслись самолетные звенья… Город этот помнился Калмыкову по апрельским дням семнадцатого года. Тогда его улицы были так же, как и сейчас, многолюдны, но светились они иными транспарантами и лозунгами, призывавшими к борьбе против империалистической войны, против антинародной политики Временного правительства. У Рахьи же были другие воспоминания — ему посчастливилось быть в Питере и в дни самого Октябрьского вооруженного восстания, на которое большевики подняли передовых рабочих, революционных солдат и матросов…