Коммуналка 2: Близкие люди
Шрифт:
…не стоит искушать высокие чины.
— Я вижу, ты понял…
— Их ведь допрашивали.
— Допрашивали, но… мои люди, — Казимир Витольдович потер руки. — Я в Москву собираюсь… думал тебя на свое место поставить, но пока не одобрят…
…и потом не одобрят, ибо в деле останется запись об эмоциональной нестабильности. А кому на посту нужен эмоционально нестабильный маг?
Совсем не отстранят. Менталистов мало. Но приглядывать будут.
— Вижу понимаешь… дело наше. Вел я. Закрывал я. В архивы… пойдет не все.
И это тоже очевидно.
—
— Князь этот Петра выбрал.
— Есть такое. И его заместителю не просто так проклятие подкинули. В итоге тему закрыли. Ввиду потенциальной опасности, — Казимир Витольдович потер красный мизинец. — Кто-то там решил, что, если одного этакою дрянью заразили, то и другого заразят. А там… эпидемия ли или еще чего, мертвое ведьмовство ведь чинов и званиев не различает.
И хорошо.
Нужно было что-то сказать.
— Группа захвата…
— Усыпил, скотина этакая, — признался Казимир Витольдович. — Как стояли, так и легли… три дня проспали. И да, это тоже хорошо, потому как лучше сонные, чем мертвые.
Святослав согласился: что-то подсказывало, что немертвому князю группа не особо помешала бы.
— …но зато ни у кого нет сомнений в его способности воздействовать на живых, — Казимир Витольдович постучал пальцем по лбу. — Конечно, кое-кто остался недоволен, но… говорю же, власть меняется… быстро меняется… и тема асверского наследия, как я думаю, в ближайшие годы будет… не слишком популярна. Скажем так. А там, глядишь, мир и очнется… надеюсь, что очнется.
Он встряхнулся всем телом.
— У меня все-таки внуки подрастают. Нечего им с мертвечиною якшаться.
Камень на его ладони почти побелел, а стало быть покров вот-вот спадет.
— Я женюсь, — не в тему сказал Святослав.
— Знаю… на свадьбу не напрашиваюсь. Понимаю, что с нашею конторой у твоей невесты отношения сложные. Но ходатайство на расширение жилплощади подай. Выделим. У вас же дети.
…дети.
Дети приходили.
Дети обосновались в этом надоевшем госпитале, выносить который с каждым днем становилось все сложнее, несмотря на нынешнее состояние бестолковой радости.
Дети смеялись.
Говорили.
Приносили с собой карамельки и рассказы, пусть путаные, детские, но позволяющие хоть как-то прикоснуться к миру за дверями. Забирались на кровать с ногами.
— Машку я хочу удочерить. И Розочку тоже. Если Астра согласится.
— А спрашивал?
— Пока нет.
Уточнять, почему именно, Казимир Витольдович не стал. То ли понял, что вопрос глупый, то ли улыбка Святослава вновь сказала ему больше, чем
Крякнул этак…
— Спроси.
— Спрошу.
— Документы выправим, тут думать нечего… а что до Машки твоей…
…его.
И Розочка тоже его, Святослава. И Астра. И…
— …то было предложение в интернат отправить. Сильная она. Посильнее тебя будет. И меня тоже. Потому и… не справятся. Василина приезжала, если помнишь. Она как раз проект начала, выявляет одаренных деток. Хочет всесоюзный мониторинг внедрить, чтоб в каждом саду, стало быть, или хотя бы в школе… тестируют систему, да… полезное дело.
Камень стал белым, пустым, да и ощущение давящего купола исчезло.
— Она и предложила, но девочка ни в какую… а как Василина настаивать попробовала, так… едва откачали.
— Кого?
— Василину… ты не думай, девочку никто не винит. Со страху она… вот и… постановление. Будешь опекуном значиться и наставником. Ну а если усыновить… в рекомендациях оно имеется. Бабка ее тоже одаренная, хорошей крови, но… работать уже поздно. Подправят, конечно, только на многое рассчитывать не приходится.
Он вздохнул и поднялся.
— Мне пора. Сегодня тебя выпустят. Приятель твой еще вчера откланяться изволил. Тоже умный товарищ, лишнего не скажет, понимает… ему с людьми жить. И лучше бы так, чтобы люди об иных вариантах и не задумывались. Папенька его немалый чин имеет. Думаю… позаботятся. Все мы позаботимся, чтобы оно не впустую.
Святослав поверил.
Иногда ведь можно?
Астра сидела на подоконнике. Благо, подоконники в госпитале были широкими и низкими, самое оно, чтобы сидеть и рисовать на подмерзшем стекле. Пальцу было холодно, да и от окна тянуло холодом, но она упрямо не вставала.
Ждала.
— Простудишься, — с легким укором произнес Святослав. — И заболеешь.
— Дивы не болеют.
За эти пару недель, которые вдруг показались невероятно длинными, Астра успела передумать… всякого. Она и не догадывалась, что настолько подвержена этим вот мыслям.
Разным.
Путаным.
О свадьбе, которую делать надо. Или не надо? А если надо, то на когда, потому что там, в лесу, все это было неважно, но лес остался вовне, а знакомые стены наводили на весьма приземленные размышления.
…о заявлении, что нужно будет подать и, желательно, до зимних праздников.
…о том, как на нее посмотрят. Наверняка, с неодобрением, потому что мужчин мало, особенно магов, и не диве лишать какую-нибудь хорошую женщину личного счастья.
…о том, что все эти взгляды должны бы быть Астре безразличны, но она все равно заранее их боится. И злится на себя за этот страх.
…о платье, которое то ли нужно, то ли нет. И еще о другом, напрочь испорченном и изъятом, как улика. Впрочем, справедливости ради изъяли не только у нее. Ниночка жаловалась, что почти весь шкаф выгребли, пока они в госпитале сидели.